Нелли: Я всегда внушала дочери, что она особенная. Повторяла: когда-нибудь твоя яркая внешность станет твоей изюминкой и поводом для гордости. А еще – старалась объяснить, что трудности – это нормально, они постоянно встречаются в жизни. И, если совсем тяжко, можно поплакать у меня на плече.
Сабина: И мама, конечно, была права – то, что выделяет тебя, делает тебя особенной и является твоей силой. Стереотипы всегда были и будут, тебя всегда будут хотеть поместить в некую коробку. Это объективная реальность, на которую я особо не обращаю внимания, потому что всего, чего я добивалась, я добивалась вопреки ей. Иначе я бы никуда не продвинулась и не смогла делать то, что люблю. А мама, конечно, умеет поддержать в самые сложные минуты. Бывает, я приду к ней на взводе, она моментально это чувствует. Спрашивает спокойно: «Сабин, почему у тебя дергается глаз? Расскажи мне всё».
Нелли: А я позволяю себе пожаловаться дочери крайне редко. Например, недавно мы перевезли мою маму из другого города в Москву. Ей 90 лет, понятно, что процесс был непростым – почтенный возраст, привычки... Пришлось понервничать, но рядом была Сабина, бодрила и веселила меня.
Сабина: Мы с мамой прежде всего подруги, любим свободное время проводить вместе, отдыхать в спа, ходить на выставки, концерты, мама всегда присутствует на всех моих премьерах. Из традиций у нас есть одна: бываю у мамы в гостях, прошу ее пожарить мне картошку. Она у нее получается необыкновенно вкусно. Но так все говорят про своих мам. Секрет, конечно, в том, что приготовлено с любовью.
Недопонимания между нами, конечно, случаются, но решаются достаточно быстро. Из бытовых – это мой стиль одежды. Я – за брюки, а она за женственность. «Может быть, все-таки наденешь платье? Ты же девочка», – так ненароком бросает она, проходя мимо.
Чтобы меньше думать о разлуке, с головой ушла в работу
Нелли: Но, заметь, я никогда не настаиваю. Так, оброню фразу – вдруг осядет в голове? Вспомни, я ведь никогда тебя ни к чему не принуждала, старалась предоставлять выбор. Когда ты сказала, что хочешь учиться в Лос-Анджелесе, я тебя поддержала. Хоть и скучала, конечно, сильно и, чтобы меньше думать о разлуке, с головой ушла в работу. И, надо сказать, в твое отсутствие мой ювелирный бизнес еще больше расцвел.
Сабина: А это всегда кстати.
Нелли: Да, не помешает! (Улыбается.) Но ведь мы с папой всегда мечтали, чтобы у тебя была интересная работа. Видеть тебя бухгалтером или просто чьей-то женой, у которой все развлечения – это готовка щей, мы не хотели.
Сабина: Мам, спасибо. Кстати, ведь я единственный ребенок в семье и жили мы в достатке – ты не боялась меня избаловать?
Нелли: Я следила за балансом и твоей реакцией на подарки. И чувствовала, что поводов для волнения у меня нет. Вот пример: съезжу я за границу, привезу тебе несколько пеналов, рюкзаков, блокнотов, которые в Москве тогда были в дефиците. И вижу, как ты их по друзьям раздаешь, не жадничаешь.
Сабина: Приятно, когда родитель тебя идеализирует. (Улыбается.) Но добавлю ложку дегтя. А помнишь, как мы с подругами, тринадцатилетние, пару раз ходили в ночной клуб, а тебе я говорила, что иду на день рождения? Но ты узнала об обмане... Это было несложно: из дома я уходила в одной одежде, а возвращалась в другой: наряд для клуба хранился в рюкзаке.
Нелли: Было такое. Но я, кстати, не ругала тебя тогда. Спокойно объяснила, что в таких заведениях двум юным девочкам не место – мало ли что может случиться. Предложила: давайте буду вместе с вами ходить. Вы потанцуете, и я развлекусь: посижу за столиком, выпью коньяка. Вы с подругой согласились.
Сабина: А что нам оставалось делать? (Смеется.)
Фото: Юля Майорова для Marie Claire
