Владислав Лантратов: «Я выбрался оттуда, куда меня вогнали, якобы показывая место. И переработал это в свою силу...»

Полина Киценко: Поскольку мы встречаемся в ресторане в обеденное время, а на столе только чай и сахарница, то мой первый вопрос: сколько ложек сахара Владислав положит в чашку?

Владислав Лантратов: Да, несмотря на идею поговорить о здоровых привычках, правильном образе жизни, я заказал чай с сахаром. Ложка будет одна.

А я возьму чай с чабрецом.

У меня, кстати, с чабрецом, но с мятой.

Отлично, разделим чайник на двоих. Я понимаю, почему вы с сахаром пьете – большой расход калорий.

Очень. Но с сахаром просто люблю. Перед интервью, например, без перерыва работал часа четыре. Утренний класс. И два балета отрепетировал.

Сколько дней в неделю вы работаете?

Шесть дней подряд, понедельник – выходной.

То есть микроциклы, мезоциклы, например 3 и 1 – такого у вас нет?

У нас 6–1, 6–1, 6–1 постоянно. Бывает и 7–0: на гастролях или если подряд танцуем спектакли в Москве.

Расскажите, как строится ваш... Хотела сказать «тренировочный», но, наверное, точнее сказать «репетиционный» день.

Да, верное замечание. Просыпаюсь в девять утра. Душ. Чашечка кофе.

Холодный душ?

Нет, комфортной температуры или горячий. Контрастный душ – лучшее, что может быть после нагрузки. А утреннее тело, остывшее после репетиции накануне, зажато. Десять минут под душем помогут растопить мышцы, чтобы я хотя бы спину выпрямил.

Утром все болит?

Зачастую ты не можешь даже встать. У тебя спина, ноги, да все тело болит.

И потом кофе, чтобы проснуться?

Кофе. Иногда с молоком. Может, еще йогурт. И на работу.

Так, молочные продукты вы не исключаете.

Да ничего не исключаю. Чем возможно питаю свой организм, очень много теряю за день. Думаю, что мы, балетные, тратим энергии даже больше, чем спортсмены.

Сейчас мы это поймем.

Футбол не беру. Я уверен, что 1,5 часа не смогу бегать безостановочно.

Я думаю, Влад, вы можете намного больше.

Только не бегать! Я как-то пробовал. Это невозможно.

Вы легкоатлет. Вы не бегаете, вы прыгаете. Что намного более энергозатратно. Кстати, где в вашем завтраке углеводы? На чем вы держитесь на репетиции?

Не могу есть с утра, потому что организм обмякает­, расслабляется, ему уже ничего не надо. И двигаться­ в том ритме, который нужен мне, он не может. А у меня в 10:30 разогрев, гимнастика, растяжки. И пошел на станок. Затем середина (те же движения, что у станка, но без опоры), прыжки: маленькие, средние и большие. Это как почистить зубы, как молитва утренняя каждого артиста.

Сколько времени занимает класс?

С 11:00 до 12:00 каждый день. Это общий класс, артисты собираются по нескольким залам с педагогами.

И все это время вы не ели?

Нет, только вода. Я не использую добавки. Пробовал изотоники, японские порошки с минералами. Но для себя выбрал воду. Даже витамины принимаю, только когда болею. Простуда – витамин С.

Конь. На чем вы держитесь, а?

На живую. После класса у тебя марафон из репетиций тех балетов, которые сейчас в работе. Осенью я одновременно готовил «Кармен», «Забытую землю» Килиана, «Ромео и Джульетту» Ратманского и «Лауренсию» Чабукиани. Плюс текущий репертуар.

12 часов дня, надеюсь, время ланча?

Всегда, когда есть возможность, делаю получасовой перерыв после класса. Второй прием пищи просто необходим! Беру кашу или запеканку. У нас в Большом хорошая столовая. Бывает, что после класса перекусишь и до восьми часов вечера больше ничего не успеваешь поесть.

Все это, конечно, похоже на рубрику «Не пытайтесь это повторить». Вы едите то, после чего сможете прыгать? Легко усваиваемое, углеводистое?

Да. То, что не помешает в работе. Но в то же время, если я понимаю, что хочу есть, – я ем что захочу и сколько мне необходимо в этот момент. И дальше пошел в зал. Репетиции – с партнершами, сам, постановочные...

В силу работы вы много поднимаете партнершу. Как готовите спину?

По молодости были проблемы, мышечный корсет не был настолько развит. Постепенно растяжками, закачкой пресса – я считаю, это наш центр силы, – боковых мышц и других я решил проблему. К сожалению, из театра ушел потрясающий тренер-методист Юрий Иванович Горбунов. Он работал еще с золотым поколением – Лиепа, Васильев, Лавровский. Он очень много сделал, чтобы они могли выдерживать нагрузку.

А сколько весит партнерша?

От 48 до 55 кг.

И какие же подводящие упражнения у вас? С весом работаете в зале?

Занимаемся с растягивающими резинками. Естественно, нагружаем ноги. За счет чего мы делаем поддержки? Через деми-плие, через приседание мы выталкиваем девушек наверх. С Горбуновым я работал и с гирей.

Силовая работа у вас каждый день?

Поначалу каждый день ходил к тренеру, сейчас сам контролирую этот путь. Если возникает проблема, я снижаю нагрузку. Добавляю гимнастику, разогревающие мази...

Какая любимая мазь?

Tiger красный. Самый жесткий. Бывает, на спектаклях дискомфорт чувствую – тогда перед каждым актом мажу.

То есть партнерша находится в облаке «тигриного» аромата?

Надеюсь, костюм все-таки скрывает огненный запах.

Во сколько заканчиваются репетиции?

Каждый день по-разному. Вот сегодня в 15:00. Сделал перерыв для нашего интервью. Но после своих сольных репетиций бывают еще общие, чтобы свестись всем составом. Это еще плюс два часа. А если есть перерыв, то иду на массаж или своими делами занимаюсь. Бывают еще постановочные репетиции, которые длятся до ночи, но это самое жестокое время.

А как строится день, когда у вас еще спектакль вечером? Видимо, это самый тяжелый день, да?

Самый легкий! Просыпаюсь, еду на класс. Делаю неполный урок – станок, середина, маленькие прыжки. Завтракаю чем мне хочется сегодня и еду отдыхать.

Неужели добавляете яблоко?

Конечно же, мясо! Шучу. На самом деле мясо в день спектакля не рекомендуется, молочное тоже не лучший выбор. Правильнее – макароны.

Углеводы. Вы белок-то едите каждый день?

Конечно. Стараюсь питать свой организм.

Ужинаете дома?

Если я вечером свободен, то дома.

И нет никакой доброй домработницы, которая ждет с котлетами и словами: «Касатики мои пришли. Напрыгались сегодня?»

Зачем? Быт для нас не мучение.

Что готовит Влад для Марии?

Что захочет Мария (Владислав и балерина Мария Александрова вместе уже несколько лет. ─ MC), что захочу я и что будет в магазине­ свежее. Не знаю, как вы к мультиваркам относитесь... Позитивно? Супер! Мы часто делаем жаркое: картошку, мясо нарезать, заправить... Можем приготовить рыбу с овощами на пару.

Какое у вас самое любимое блюдо, сделанное Марией?

Люблю все, что ни приготовит. Сделает рыбу – я буду счастлив. У Марии всегда вкусно. Запеченные баклажаны, цукини – это просто конфетка.

Алкоголь употребляете?

Редко. Я почти не пью, не курю. Дома очень много подаренных бутылок, но они не используются.

А бывает, что вообще нет аппетита?

После спектакля бывает. Вот часикам к пяти утра аппетит разыгрывается.

И хочется радостей жизни? Невозможно же все время правильным быть.

Безусловно. Но еще раз повторюсь: я ничем не отличаюсь от обычных людей, мой рацион схож практически с любым человеком. А еще, если есть несколько свободных дней, мы можем улететь в мини-отпуск. Есть два дня – мы с Марией можем отправиться гулять по Италии.

А есть продукт, вкус которого вы уже даже не помните? Или вообще не пробовали?

Да я все ем.

Когда же в ваше расписание можно вставить гамбургер?

Какой вы имеете в виду?

Нормальный, с булкой, с кетчупом или майонезом.

С томатной пастой – ОК. Бывает, я после спектакля хочу съесть гамбургер. Беру и ем.

Но пока у меня сложилось впечатление, что у вас дефицит калорий. А как это – жить в постоянном голоде?

Привыкаешь. Иногда вообще не успеваешь поесть и весь день только на воде. Вечером одно желание – в ванну.

Отлично, перейдем к восстановлению.

Как и говорил, стараюсь каждый день попадать на массаж. Бывает, после спектаклей еду в бассейн, сауну.

Куда именно ходите?

В «Коперник» на Якиманке, но это не реклама, просто он находится близко к дому.

У единственного выходного есть расписание?

Бывает, за неделю скапливается столько дел, что тебе нужно рано встать и ехать решать бытовые вопросы. Бывает, есть время выспаться. Поехать на природу. В Абрамцево или Архангельское. Или в кино пойти. Или, опять же, в баню.

Вам с вашими нагрузками нужно +200 °С и веником, а потом – в сугроб.

Или щелочное питание.

Вот! Пошли секреты!

В ванну высыпаете пачку или две обычной соды. Сидите 50 минут. В не супергорячей, комфортной температуры. Это питает. Совет нашего тренера-методиста, который начинал еще при Советском Союзе.

Отличное тайное оружие. А психолог у вас есть?

Либо ты сам с собой договариваешься, либо тебя направляет твой педагог. Педагоги – это наши наставники. Даже когда ты вырос, когда понимаешь, как тебе двигаться в профессии, ты все равно возвращаешься к ним, советуешься.

Для вас понятие «отпуск» существует?

Конечно, раз в год. Обычно в августе–сентябре. Чаще нет времени. Но он может быть продолжительным. Не поверите, позапрошлым летом после тяжелого сезона мы с Марией позволили себе поехать на три недели на Мальдивы. И мы ничего не делали. Ни-че-го. Да, большую часть времени мы находились в воде. Конечно, нагрузка и на спину, и на ноги, и на руки была. Плавали часами. Маска, трубка, ласты – и пошли...

Но бывали годы, когда отпуск состоял всего из шести дней. Организм был в шоке. Ему только дали солнце и море – и тут же отобрали. Снова в работу.

Если я правильно понимаю, в 2016 году вы даже думали уйти из театра...

Я не говорил «уйти из театра». Я думал заняться чем-то другим в рамках профессии. Потому что понимал: меня не видят в театре тем, кем вижу себя я. Меня лишали той работы, которая была моей. Те балеты, которые были поставлены на меня, у меня забирались.

Как вы пережили тот период?

Мария, конечно, очень помогла. И она предельно четко­ сформулировала, что происходило: я выбрался оттуда, куда меня вогнали, якобы показывая место. Переработал это в свою силу, доказывая каждый день, каждым спектак­лем, кто я и что я.

А вы сейчас абсолютно непробиваемый?

Здоровье может дать знать о себе, потому что нагрузки сумасшедшие. Но психологически я готов к любой ситуации. Слезы может вызвать только творчество.

А травмы? Они ведь у вас были?

Были. К счастью, без переломов, без разрывов серьезных. Были надрывы икры и спины. Самое свежее – колено на премьере «Ромео...» в ноябре. Прямо на сцене, во время­ спектакля. Последняя сцена. Перед тем как пить яд, я проезжаюсь на коленях к Джульетте, Кате Крысановой, тело идет не под тем градусом, и хрустит колено. В итоге сильно растянул связку, доктора сказали, что мне невероятно повезло.

Когда произошло такое, к кому идете?

Бегу к потрясающему доктору – хирургу Алексею Александровичу Балакиреву в первый спортивный диспансер на Курской. На него я вышел как раз через Машу Александрову. Она к нему прилетела делать ахилл после полного разрыва в Лондоне. И Балакирев мне долго делал физиотерапию.

А у вас нет, кстати, портативного ультразвука? Знаете, есть прекрасные приборы, незаменимы на гастролях, когда не к кому обратиться. Многие спортсмены этим пользуются. Я хоть и в любительском спорте, но вожу с собой и портативный ультразвук, и магнит.

Лучше, чтобы это делал профессионал. Я могу чувствовать, где связка находится, но точно не знаю. Лечить тоже должен профессионал. Без глупостей, без уколов гормонов. Терапия. Лазер, токи. Зачастую гимнастикой ты можешь снять нагрузку с проблемной мышцы, перекинуть на соседнюю.

Господи, железные люди. А иголки?

Аппликаторы использую. Для спины действительно помогает, гоняет кровь в проблемных участках.

У меня вопрос, который все хотят задать, но стесняются. Невероятные ягодицы артистов балета. Как этот «ягодный» рельеф достигается? Каким комплексом упражнений?

На самом деле мы не придаем такое значение ягодицам, которое придаете им вы. Это самые рабочие мышцы в организме. В восемь лет тебя ставят к станку, заставляют напрягать эти мышцы. И постепенно они разрабатываются. Прежде всего за счет прыжков. И поддержек. Мы постоянно ногами работаем. Причем прыжки разные, на одном месте не накачаешься. Это наша рутина.

А ваш высокий рост не играет против вас? Какой у вас, кстати, рост и вес?

У меня хороший рост. 185 см. Будь я чуть выше, было бы тяжело. А вес... Не взвешивался давно. Может быть, 75, 73... Вряд ли больше.

Балетная культура на самом деле построена на филигранном слежении за собой. Что вам дает эта стратегия бесконечной дисциплины, я не боюсь этого слова, самолюбования?

Ну, у меня самолюбования нет. Если вы про работу с зеркалом, то я вижу все минусы – и раздражаюсь, но перевожу это в результат.

Но ваша культура требует быть совершенным.

Ты должен любить профессию в себе. От чего-то отказываться, но не закрываться от жизни. Хотя я, опять-таки, ни от чего не отказываюсь. К примеру, что вы делаете, чего не могу я?

Ну, я, хоть и слежу за питанием, позволяю иногда торт.

Я тоже – часто ем «Прагу» в буфете.

Скажите, а вы наслаждаетесь собственным телом? В вас это есть?

Я люблю чувствовать, когда я им управляю, люблю, когда получается все, что просит хореограф. Над остальным не задумывался.

А вы нравитесь себе на фотографиях?

Нет. Я по-другому себя вижу. Это мой минус. Смотрю на фото – я могу лучше. И видео спектаклей смотрю и расстраиваюсь. Потом пару дней отхожу.

Это синдром отличника?

Почему отличника? Это трезвый взгляд на самого себя. Это профессионализм, наверное...

Пройдя сложный путь в премьеры, вы бы позволили своему ребенку его повторить?

Все зависит от ребенка.

Ну, за вас балетная семья все выбрала.

Мама что-то видела во мне и была уверена в том, что должно получиться... Если у ребенка будет желание, если я увижу, что он поездом мчит в этом направлении, то поддержу.

В восемь лет ребенок...

Извините. Маша Александрова – тот пример, который в восемь лет сказал «хочу быть балериной». В училище она пошла сама, не за ручку.

Кстати, слава богу, что в восемь лет в балет идут...

Согласен. Тяжело смотреть на детей, которые лишены детства. Кстати, думаю, что балет важнее для девочек. Им полезно заниматься. Для фигуры, осанки, красоты форм. Когда девушки выходят из стен академии, на них приятно смотреть. В моем понимании, девушка должна быть именно такой – особенной, с пониманием культуры тела, эстетической культуры.

Интервью: Полина Киценко