Косметология сегодня — это больше, чем про «уколоть чуть-чуть в губы». Это территория, где медицина пересекается с эстетикой, где игла проникает вглубь кожи, а решения, принятые «по ощущениям», иногда оставляют следы на годы. Проблема в том, что индустрия обогнала регуляцию. У нас в стране каждый второй кабинет — с красивой вывеской, но без понимания, что такое работа с человеческим организмом.
Все смешалось: медики, визажисты, блогеры с дипломом онлайн-школы. Рынок вырос быстро, спрос огромный, контроль, к сожалению, минимальный. И в этом визуальном шуме очень трудно отличить косметолога, который реально знает, что делает, с тем, кто просто «умеет колоть» (читайте также: 13 антивозрастных приемов, которыми пользуются косметологи)
Косметолог не собирает анамнез
Что за этим стоит — и почему это опасно даже при «простой» процедуре
Если вы пришли в кабинет и вас сразу спрашивают: «Какие хотите губки?», а потом уже — «Как зовут?», это не гипербола. Это реальность, в которой первичный прием превращается в формальность. И это реальный риск, потому что косметология, особенно инъекционная, давно вышла за пределы уходовой эстетики. Это медицина со всеми вытекающими.
Анамнез — не галочка в карте. Это инструмент исключения осложнений. Не спросили про аллергию? Значит, не исключили анафилаксию. Не уточнили прием ретиноидов? Есть риск ожога от лазера. Не проверили, были ли судороги в анамнезе? Тогда никто не может гарантировать, как поведет себя препарат на основе ботулотоксина.
В исследовании, опубликованном в Dermatologic Surgery (2017), говорится, что до 12% всех серьезных побочных реакций на инъекционные препараты могли быть предотвращены, если бы пациент прошел полноценную оценку анамнеза. Это тысячи случаев, где не потребовалось бы ни госпитализации, ни судебных исков — только нормальная консультация.
Особо важный пункт — медикаменты. Многие пациенты не сообщают о приеме антикоагулянтов, например, аспирина или варфарина. А это прямая дорога к гематомам, в некоторых случаях к внутренним кровоизлияниям. Но если вас не спрашивают об этом вообще — значит, не просто упустили риск, а даже не знали, что он существует.
Сюда же — системные заболевания, например, аутоиммунные. Уколы гиалуронки у пациентов с активной системной красной волчанкой или рассеянным склерозом почти всегда под вопросом. Это описано в рекомендациях Европейской академии дерматологии и венерологии (EADV, 2020): инвазивные процедуры у пациентов с системными патологиями требуют мультидисциплинарного согласования. Без этого можно получить не эффект, а обострение основного заболевания.
Что должно насторожить:
вам не задают открытых вопросов о здоровье — только «да/нет» в анкете (и то после);
никто не интересуется, есть ли у вас герпес — даже если вы пришли на пилинг или уколы;
не спрашивают про предыдущие процедуры, препараты, импланты, беременность или лактацию;
нет письменного согласия, в котором перечислены возможные реакции.
Отдельно — про онкологический анамнез. Это тема, где нужен не страх, а осторожность. Большинство эстетических процедур можно делать в ремиссии, но не все и не всегда. И только врач (в идеале — в консилиуме с онкологом) может принять это решение. Если вас просто «берут», не интересуясь прошлым лечением — это сигнал. (читайте также: Ошибки в тренировках, которые делают вас не красивой, а уставшей)
Анамнез это не дотошность и не «лишние вопросы». Это основа медицинского подхода. Как только он исключается, включается маркетинг, где главная цель — не ваше здоровье, а ваша оплата. И чем меньше знают о вас, тем легче вам что-то продать.
Назначение «по лицу»
Когда косметолог решает, что вам нужно, не понимая, зачем
Есть странный парадокс. В терапии никто не скажет: «У вас что-то с животом, давайте сделаем операцию». Но в косметологии сплошь и рядом: «У вас усталое лицо, сделаем филлеры». На каком основании? Почему именно филлеры? Где анализ, где гипотеза, где хотя бы базовый диагноз? Вместо медицины — угадайка.
В научной литературе это называют «template-based treatment» — лечение по шаблону. Удобно для кабинета, катастрофично для пациента. Потому что если подход строится не от задачи, а от набора процедур в арсенале, логика исчезает. Остается привычка: «Мы это умеем, значит, применим».
Классический пример — акне. Девушка приходит с высыпаниями, ей назначают фракционный лазер. Красиво звучит, стоит дорого. Но по международным клиническим гайдлайнам (например, Global Alliance to Improve Outcomes in Acne, 2019), первичная терапия акне — это всегда этиотропное и противовоспалительное лечение. Аппаратные методы могут подключаться, но только после оценки гормонального статуса, липидного профиля, уровня андрогенов. А если этого нет, это просто стрельба по симптомам. Без понимания, что вы вообще лечите.
То же касается гиперпигментации. Сегодня в моде IPL и пилинги. Но если пигмент дермальный, а не эпидермальный — лазер не только не уберет проблему, но может спровоцировать поствоспалительное усиление пятен. Это описано в Journal of Clinical and Aesthetic Dermatology (2021): до 22% случаев постпроцедурного ухудшения пигментации связаны с неправильным выбором тактики без предварительной дерматоскопии и тестов.
И еще одна категория — инъекции «для свежести». Приходит женщина с жалобой на усталый вид, и ей тут же: «надо освежить, поставим биоревитализант». Звучит вроде логично, но при чем тут усталость? Она может быть от отечности, анемии, гипотиреоза, нарушения лимфооттока, глубокой носослезной борозды — причин море. Если не разобраться, можно не помочь, а навредить. В литературе описаны случаи ухудшения внешнего вида после «освежающих уколов» именно потому, что они делались без понимания анатомии и причин усталости (Aesthetic Medicine Journal, 2022).
Что должно быть вместо?
Анализ жалоб: что именно не устраивает, когда началось, как проявляется.
Объективный осмотр: как выглядит кожа, мимика, сосуды, пигмент, мышечный тонус.
Фотофиксация до начала: не «для соцсетей», а для оценки динамики.
Протокол диагностики, а не только «интуиция».
План: поэтапный, с объяснением «зачем это делается».
Если всего этого нет, а вам просто показывают линейку препаратов и говорят «выбирайте, что подороже» — это не лечение. Это магазин под видом медицины. Настоящий косметолог это не тот, кто «чувствует, что надо». А тот, кто сначала понимает, а потом делает.
Он с порога рассказывает, как вас «испортил другой врач»
Первый прием. Вы еще не сели, а уже слышите: «Ой, кто вам это сделал? Здесь неправильно, тут все переделывать». Иногда это обставлено мягко — «я бы сделала иначе», иногда грубее — «это вообще кто так колет?». Вроде как забота. На деле дежурный прием, цель которого не анализ, а завоевание доверия через подрыв чужой репутации. Это должно насторожить.
Доверие к врачу строится не через страх. А через внятное объяснение и уважение к вашему опыту, даже если прошлый специалист действительно допустил ошибку. Если же вы слышите откровенный разнос всего, что делали до этого, и особенно если все это приправлено фразами вроде «даже студент бы так не сделал» — вы не на приеме, а в спектакле. Где задача показать, как «плохо было до», чтобы на контрасте продать «как будет после».
Такой подход давно изучен в психологии — это называется «обесценивание для укрепления зависимости». Особенно часто он проявляется в сферах, где нет жесткой стандартизации. Косметология здесь на передовой. Исследование, проведенное в Psychology and Health (2016), показывает: пациенты, которые подверглись негативным отзывам о предыдущем лечении, с большей вероятностью соглашаются на более агрессивные и дорогие процедуры, даже если объективной необходимости в этом нет.
Кроме того, публичное или полу-публичное (в кабинете при ассистенте) унижение коллеги это показатель не уровня экспертизы, а уровня этики. В медицинской среде существует негласное правило: не комментировать действия других врачей без полной информации и вне профессионального контекста. Потому что вы не знаете, какие были ограничения, что обсуждалось с пациентом, какие были риски и компромиссы. (читайте также: 5 уловок косметологов, из-за которых вы переплачиваете)
С другой стороны, разбор осложнений — это важная часть практики. И если специалист действительно видит проблему, он должен это озвучить. Но спокойно, предметно, с опорой на данные. Не «здесь ужас», а «в этой зоне избыточный объем, он может нарушать лимфодренаж, предлагаю сделать МРТ мягких тканей, посмотреть глубину введения». Вот это медицинский подход. Без эмоций и артистизма.
Особенно важно, как косметолог говорит о других профессионалах: дерматологах, эндокринологах, хирургах. Если он легко обесценивает их мнение, смеется над назначениями («вам серьезно выписали гормоны? это все не работает»), это сигнал. Косметология это не отдельный остров, а часть общей медицины. И если специалист выставляет себя как единственного, кто «разбирается» — скорее всего, он либо не умеет работать в системе, либо сознательно искажает реальность.
Также обратите внимание, как он говорит о пациентах других врачей. Фразы вроде «ко мне все приходят переделывать» или «я таких, как вы, уже сотню выправила» — это тоже не про уверенность. Это про нарциссизм и продажу себя через чужие ошибки.
Что важно понимать: грамотный специалист всегда может объяснить, почему он не согласен с предыдущими решениями. Но он делает это так, чтобы не разрушить ваше доверие к себе и к медицине в целом. Он не строит себя за счет других. И не делает вид, что «все до него — шарлатаны».
«Будет точно хорошо»
Почему обещания в косметологии — не гарантия, а красный флаг
«Мы точно добьемся результата». «Через две недели вы себя не узнаете». «Я работаю только так, чтобы было идеально». Звучит обнадеживающе. Особенно если вы устали от долгих поисков и неудачных процедур. Но когда косметолог говорит как продавец: уверенно, громко и без оговорок — нужно остановиться. Не потому, что он лукавит (хотя и это возможно), а потому что так в медицине не бывает.
Кожа — живой орган. Она изменчива, чувствительна к гормонам, климату, образу жизни, даже к фазам менструального цикла. Добавьте сюда индивидуальные особенности метаболизма, плотность коллагеновой сетки, наличие хронических заболеваний, и вы получите систему, в которой гарантий просто не может быть по определению.
Согласно исследованию, опубликованному в Dermatologic Clinics (2021), на одну и ту же инъекцию гиалуроновой кислоты пациенты могут реагировать с разницей до 60% по выраженности эффекта и продолжительности. Это в условиях клинического наблюдения. В реальной практике, где переменных еще больше, вариативность только возрастает.
Обещание результата это попытка перевести сложную и неоднозначную процедуру в категорию «услуги с четким исходом». Но косметология — не стрижка и не маникюр. Здесь не может быть заранее предсказуемого финала, особенно если речь идет об инъекциях, лазерах, химических пилингах.
Есть еще один важный аспект — адаптация восприятия. В эстетической медицине широко описан феномен «aesthetic tolerance shift»: спустя некоторое время после процедуры человек перестает видеть эффект, потому что его восприятие адаптируется. Это подтверждают исследования, в том числе в Aesthetic Plastic Surgery Journal(2020): до 35% пациентов, полностью удовлетворенных результатом через месяц хотят «еще», потому что эффект кажется недостаточным. Это не значит, что процедура была плохой. Это значит, что восприятие — динамическое. И предсказать его невозможно.
Обещания типа «минус 10 лет», «точно исчезнет носогубка», «лицо станет как после отпуска» — это не медицинская практика, а маркетинговый ход. Честный косметолог скажет иначе. Он проговорит: «вероятно, эффект будет такой-то», «в среднем у моих пациентов результат держится столько-то», «есть вероятность, что потребуется коррекция». И обязательно — «если не сработает — будем думать, что дальше». Это и есть реальность медицины: не результат под ключ, а работа с вероятностями. (читайте также: Кожа без пор — это диагноз: как индустрия создает комплексы)
Кроме того, любое «точно сработает» — это отказ от работы с осложнениями. Потому что если вам обещают идеальный исход, то не готовят к возможным побочным эффектам. А они есть всегда, даже при минимальных вмешательствах. Например, уколы ботулотоксина могут дать асимметрию, временное опущение брови, миграцию. Все это описано в гайдлайнах American Academy of Dermatology (AAD, 2022). И именно для этого проводится полноценная консультация, чтобы не было иллюзий.
Поэтому один из главных признаков профессионализма — это способность говорить «может не сработать». Не из неуверенности. А из уважения к биологии. Из понимания, что медицина — не точная наука, а вероятностная система. И в ней нет места абсолютным формулировкам.
Документов нет, записей нет
Вы остаетесь один на один с последствиями
Все было красиво. Белый кабинет, шприцы в упаковке, вежливый тон. Вам сделали процедуру, вы оплатили и ушли. Спустя пару дней появилась отечность, жжение, что-то явно пошло не так. Вы звоните — «это нормально, подождите». А потом тишина. И тут оказывается: у вас нет договора, нет карты, нет информированного согласия. Нет ничего, кроме квитанции. И это не редкий случай, это массовая практика в полулегальных косметологических кабинетах.
Медицинская документация это не бюрократия. Это ваша единственная защита. И единственный способ потом доказать, что с вами действительно что-то делали, что, где и в каком объеме.
По закону (Федеральный закон № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан», ст. 22), любая медицинская процедура должна быть задокументирована. Включая:
медицинскую карту пациента;
информированное согласие;
протокол процедуры;
назначение (если есть послеуход или препараты).
И это не «для отчетности», это способ обеспечить безопасность, в прямом смысле. Например, если случится аллергическая реакция на препарат, только документ с указанием торгового наименования, серии и дозы даст врачу из скорой понимание, как действовать. Если возникнет спор с клиникой, только карта покажет, был ли нарушен протокол. Если вы через полгода захотите повторить процедуру, только записи позволят понять, где и как именно были сделаны уколы.
В исследовании Aesthetic Dermatology Journal (2019) анализировались 100 случаев осложнений после инъекционной косметологии. В 67% случаев пациенты не могли получить копии своих процедурных карт. Ни в бумажном, ни в электронном виде. Это значит, что они лишались возможности доказать свою позицию, даже если осложнение было серьезным.
Кроме того, отсутствие документации часто сопровождается отказом от юридической ответственности. Если вам не дают на подпись информированное согласие, не проговаривают риски, не объясняют, что может пойти не так — это не «забота о вашем комфорте», это отказ от обязательств. А значит, при любом осложнении вы останетесь без правовых инструментов.
Есть и еще одна сторона — этическая. Когда специалист ведет карту, он показывает, что относится к вам не как к транзакции, а как к пациенту. Он фиксирует состояние кожи, динамику, ответ на процедуры. Он помнит, что делал, и на каком этапе. Это позволяет строить стратегию, корректировать действия, делать косметологию логичной, а не спонтанной.
Что должно быть по факту:
перед процедурой — устное и письменное объяснение сути вмешательства, с указанием рисков;
после — запись в карте (даже если вы не видите ее, вы имеете право запросить копию);
по окончании — четкие рекомендации и запись, какие препараты применялись (с дозой и производителем).
Если всего этого нет — это не косметология. Это частная инициатива без медицинской базы. Как бы красиво ни выглядел кабинет, как бы уверенно ни звучал голос.
Фото: соцсети @shahafmakeup, @kaminav, @michaelahalse, @lepaskaln_zoye
