Канны — это всегда красиво. Как минимум на фотографиях, в ленте, на обложках, в подборках «топ-10 самых ярких образов». Кажется, будто именно на этом фестивале к каждому локону прикасался личный стилист, а визажисты в backstage работают с ювелирной точностью. Но все это до тех пор, пока вы не увидите реальность: видео без фильтров, вспышек и ретуши. Настоящий Каннский фестиваль — это немного пудры на пудре, усталый тон и хайлайтер, который выглядит как жирный блеск на переносице. (Читайте также: Канны с перцем: самые громкие курьезы и скандалы в истории кинофестиваля).
Парадоксально, но при всем ресурсе, который есть у звезд (и визажистов, и косметики, и денег), макияж на красной дорожке все чаще оказывается слабым звеном. В нем нет ни выразительности, ни индивидуальности, ни, самое главное, адаптации под реальность. Макияж работает только в кадре, а как только включается дневной свет — начинается разочарование.
И тут мы переходим к главному: Каннский фестиваль — это не неделя моды и не клип. Это мероприятие, которое живет на стыке дневного света, жары, близкого контакта камер и плотного графика. Это значит, что макияж не просто должен быть «красивым», он должен быть технологичным. А пока мы видим обратное: одни и те же ошибки повторяются из года в год. И если раньше они сходили с рук — благодаря расфокусу и вспышке, — то теперь, в эпоху прямых эфиров и zoom-камер, все становится слишком очевидным. (Читайте также: Как одевались на Каннский кинофестиваль 70 лет назад)
Главная проблема — текстура кожи. Ее либо слишком много (и это видно), либо наоборот, она голая и не защищена. Тональные средства не работают в жару, пудра лежит пятнами, а сияние, которое должно быть «влажным», выглядит просто липким. На крупном плане видно все: усталость, плохо распределенную базу. И даже самый дорогой макияж не спасает, если он не продуман под живое лицо.
По словам визажиста Эрнеста Мунтаниоля, есть фундаментальное отличие между тем, как макияж выглядит на улице и под студийным светом: «При дневном свете, который падает сверху, лицо становится сканером всех несовершенств. Видно все — морщины, поры, сухость. А когда источник света находится на уровне глаз, как у вспышки камеры, он словно разглаживает лицо, делает его объемным, но мягким. Именно поэтому макияж, сделанный под вспышку, в реальности выглядит усталым и грубым. Свет становится врагом, а не союзником».
Это и объясняет, почему в кадре все выглядит волшебно, а на видео, как в зале ожидания аэропорта после восьмичасового перелета. Источник света решает все. Но это знают только визажисты. А зритель просто видит, что любимая актриса выглядит «не как всегда».
К этому добавляется еще одна проблема — тренды. Условная «естественность» из TikTok и блоги, где макияж без скульптурирования объявляется нормой, создают ложное ощущение, что лицо можно накрасить чем-то легким, и будет эффект. Но макияж на мероприятие, где вас снимают со всех ракурсов, где на коже будет пыль и солнце, это не про легкость. Это про выверенную инженерную работу. С праймерами, стойкими текстурами, многослойностью. Это не видно, но это работает.
Фокус сместился. Вместо того чтобы думать, как макияж будет выглядеть через четыре часа в жаре и при ярком небе, ориентир сместился в сторону того, как он ляжет на фото — с ровным светом и через редактор. Так появляются недоработанные скулы, странные оттенки помад, неаккуратные стрелки и ощущение, что макияж был сделан в спешке. Хотя на деле визажисты, скорее всего, просто не адаптировали его к реальной среде.
Если вы присмотритесь к прошлогодним образам, заметите, что выигрышнее всего смотрелись те, кто выбрал классические, почти «голливудские» схемы: плотный тон, рассеянное сияние, матовые текстуры и подчеркнутые линии. Это не хайпово, зато работает. В кадре и вне. (Читайте также: Королевы Канн: монаршие особы на красной дорожке кинофестиваля)
Самый частый провал Канн — губы. Либо они слишком блестящие и расплываются за контур, либо сухие и подчеркивают трещины. Помада это ведь не просто цвет, а текстура, и она тоже подчиняется свету. Если освещение холодное, то розовая помада может стать серой. Если теплое — коралловая уходит в рыжину. Тут важно понимать, что тон губ под светом может «играть» против образа. А играют далеко не все.
То же касается румян. Тренд на «влажную девочку» с румянцем на щеках, висках и переносице выглядит мило в соцсетях, но на дорожке превращается в уставшее, перегретое лицо. Особенно если румяна с перламутром, тогда лицо просто светится неровными пятнами. Вместо свежести — ощущение, что визажист забыл остановиться.
Канны, по сути, становятся зеркалом того, как индустрия красоты путается между «естественным» и «запущенным». Макияж перестает быть инструментом выражения и становится либо калькой с Pinterest, либо экспериментом без понимания конечной цели.
Решение в возвращении профессионализма. Не в смысле «макияж как в 90-х», а в смысле: сначала свет, потом текстура, потом цвет. А не наоборот. Тогда и на дорожке, и за ее пределами будет красиво.
Визажист, парикмахер-стилист. В течении 15 лет являлся ведущим визажистом CHANEL в Росиии и странах СНГ.
Фото: Legion-Media
