Страсть Катрин Кариу к художественной сфере и драгоценностям обнаружилась, когда она была подростком. Получив знания в области истории искусства, в том числе декоративно-прикладного, она несколько лет проработала на аукционах. И вот уже целых 17 лет длится ее роман с Van Cleef & Arpels. И это любовь, а не работа.
Marie Claire: С какими сложностями вы сталкиваетесь на своем профессиональном пути?
Катрин Кариу: Как heritage-директор, я отвечаю за коллекцию Музея, которая сегодня насчитывает 1200 экземпляров. Несмотря на такое многообразие, я должна помнить каждую вещь. Также мне нужно держать ухо востро и беспрестанно отслеживать все старинные драгоценности, которые выставляются на аукционы, салоны и ярмарки по всему миру. Моя миссия похожа на расследования Шерлока Холмса и требует невероятной сосредоточенности, времени и энергии. Это довольно сложно, но безумно захватывающе!
Бывает ли, что продавец изделия ошибается в его происхождении?
Конечно. Недавно я приобрела прекрасные мужские карманные часы через посредника. Одному богу известно, откуда он взялся и как на меня вышел. Предмет был заявлен как вещь 70-х годов, но оказалось, что это очень редкий экземпляр 1936 года! Мне невероятно повезло! Порой попадаются украшения, которые никак не маркированы, потому что подпись и отличительные знаки были стерты. Но я узнаю Van Cleef & Arpels из тысячи по запатентованному дизайну, качеству драгоценных камней и мастерству исполнения, отличающим изделия нашего Дома.
Верите ли вы, что украшения сохраняют энергию своего владельца?
Я не верю, что антиквариат транслирует ауру своих бывших владельцев. Я бы предпочла сказать об энергии драгоценных камней. Я считаю, некоторые камни инкапсулируют, заключают внутрь энергию и силу. Рубин особенно силен в этом отношении.
Вы как никто другой можете рассказать о том, как менялся стиль Van Cleef & Arpels...
Я считаю, что и современные регулярные коллекции и коллекции Высокого ювелирного искусства отражают душу и индивидуальность нашего Дома в том же виде, в котором он был создан в 1906 году Эстель и Альфредом Ван Клиф. Это связано с тем, что наши дизайнеры прекрасно знают наши архивы и с глубоким уважением относятся ко всему, что связано с художественной историей Дома. Коллекции, которые бренд создает сегодня, имеют особенный резонанс с наследием. Они вдохновлены деталями, комбинацией цветов, формами, сочетанием драгоценных камней старинных предметов. Например, коллекции Bouton d’or и Liane навеяны соответственно мотивами Paillettes и Cord.
Почему было решено организовать выставку в Москве?
По случаю открытия бутика в «Пассаже» мы решили продемонстрировать эволюцию стиля Van Cleef & Arpels с 1910-х по 1980-е годы. Многие украшения будут показаны публике впервые, например фантастический ювелирный сет с перидотами конца 1960-х годов, принадлежавший Пегги Рокфеллер.
Есть ли на выставке предметы, которые имеют «русскую» историю?
Сложно сказать. Русские аристократы и члены семьи Романовых были клиентами Дома, например Великий Князь Димитрий. Но перед революцией исчезло множество архивов. Так что, возможно, какие-то из украшений русской аристократии присутствуют и на выставке в Москве.
Расскажите о своей личной коллекции украшений. Есть ли в ней винтаж?
У меня есть 10 предметов Van Cleef & Arpels в моей личной коллекции, как старинные, так и современные. Одна из вещей, которую я лелею, – подмигивающий кот 1960-х годов, я недавно унаследовала его от своей матери. И я редко расстаюсь с моим кольцом из желтого золота с бриллиантом 2000-х годов.
Фото: архив пресс-служб
