Камилла Паркер Боулз: история Дианы и Чарльза ее глазами

Лживая принцесса

«В этом браке нас всегда было трое, а это, знаете ли, многовато», — утирая внезапную слезу, сообщила Диана в скандальном интервью для BBC в 1995 году. Та, о ком шла речь, сидела в тот момент у телевизора у себя дома и не смогла сдержать саркастической улыбки: знавшие Диану так же хорошо, как друзья Чарльза, прекрасно понимали, что это театр одного актера. Но проблема была в том, что истинную Диану знали немногие. Для остальных в тот день Камилла окончательно превратилась в абсолютное зло, распутную тварь, разрушившую семью прекрасной и великодушной принцессы. К тому моменту, когда Диана дала это странное во всех смыслах интервью, «эффект ореола» в отношении нее был настолько мощным, что мало кто в принципе мог критически оценить все то, что она поведала.

К примеру, Диана говорила, что, когда свет увидела книга ее бывшего любовника Джеймса Хьюитта, первое, что она сделала — это кинулась к детям, в ужасе думая о том, что будет с ними, когда они узнают обо всем. Но, как эта забота связана с тем, что через год она сама дала интервью, в котором на 20-миллионную аудиторию сообщила куда более ужасные вещи о своем браке?

Еще одной ложью было отрицать, сидя перед телекамерой, свое личное участие в написании книги «Диана. Ее подлинная история». Правда всплыла лишь после ее смерти — Диана не просто разрешила друзьям рассказать Мортону о ее страданиях. Она сама и была главным рассказчиком. Недели напролет она встречалась с приятелем, психотерапевтом Джеймсом Колтурстом: они уходили из Кенсингтонского дворца на прогулки, вооружившись диктофоном, он задавал ей вопросы по списку Мортона, а она в развернутой форме отвечала на них. Иногда, когда позволяла ситуация, они общались по телефону, и Диана надиктовывала ответы на пишущее устройство на том конце провода. Так заботило ли ее то, что будет с ее сыновьями, когда вся эта грязь дойдет до них?

«Я всегда считала, что книгу Эндрю Мортона нужно воспринимать с большой осторожностью», — вспоминает Пенни Юнор, автор книги о Камилле. — «Диана на тот момент уже больше 10 лет была с Чарльзом в браке, несчастливом для обоих. Она была обозленной, обиженной и хотела мести. Именно с этим пониманием ситуации и надо воспринимать ее записи. То, что для Дианы было „правдой“, совсем не обязательно было таковой для других».

Исследуя историю самого знаменитого любовного треугольника, Джунор проделала действительно грандиозную работу. «Диана в своих откровениях часто брала факты и передергивала их — о чем говорили многие из участников тех событий. И это обескураживало людей». К примеру, таковой была вся история отношений Чарльза и Камиллы — с самого момента помолвки принца с Дианой.

Чужая невеста

«В нашем браке нас всегда было трое», — говорила принцесса Диана, но это не было правдой, уверяет биограф. Замужняя Камилла, действительно была любовницей Чарльза, но, когда принц сделал предложение Диане, они прекратили отношения. Это был сознательный выбор обоих. Камилла на тот момент не понаслышке знала, каково это — быть женой неверного мужа: ее Эндрю изменял ей на протяжении всех лет, его похождения не были тайной для их друзей (ведь часто он выбирал себе любовниц из их же круга). Чарльз считал, что они могли бы остаться просто друзьями, ведь между ними было много общего, а не только секс. При этом он твердо вознамерился постараться полюбить милую девушку, которую ему выбрали в жены. Он верил, что такое возможно (в конце концов, в истории немало подобных примеров). То, что брак был ангажированным, — ни у кого не вызывало сомнений. Чарльз и Диана были едва знакомы. У них было мало возможностей для встреч, где они могли бы получше узнать друг друга. Пишут, что Диана вела себя мило, и, на удивление, поначалу понравилась большинству друзей Чарльза, с которыми он успел ее познакомить. Даже Камилла сочла ее достойной парой принцу, фактически, одобрив выбор супруги для своего, как ей тогда казалось, уже бывшего любовника.

Лишь трое друзей Чарльза поставили под сомнение желание принца жениться на Диане Спенсер. Николас Сомс, позже ставший членом парламента от Тори, считал, что у пары было слишком мало общего, и беспокоился об интеллектуальной пропасти между ними. Ему вторили Нортон Ромси, внук графа Маунбэттена, и его жена, Пенни. Она, кроме прочего, не верила в искренность мисс Спенсер, говоря, что Диана влюблена не в принца, а «в концепцию». В конечном счете, это ведь Диана однажды обронила фразу: «Если я буду достаточно удачливой, то стану принцессой Уэльской…». По мнению леди Ромси, Диана Спенсер хотела получить роль принцессы, но смутно представляла себе, как ее исполнять (читайте также: Не святая Диана: 7 фатальных ошибок принцессы Уэльской).

Увы, но эти три голоса потонули в хоре других голосов — тех, кто был очарован юностью и скромностью невесты принца. И она определенно нравилась Камилле. Этого Чарльзу было достаточно.

Как пишет королевский биограф, за месяц до смерти (в 1993 году) бабушка Дианы, леди Рут Фермой (компаньонка королевы-матери), попросила прощения у Елизаветы, королевы-матери и Чарльза за то, что фамильные амбиции не позволили ей предупредить их о психологических расстройствах внучки с самого начала. По словам леди Фермой, Диана уже тогда была демонстративной, неуравновешенной и склонной к патологической лжи девушкой, однако умела, когда надо, играть на публику. Но все, что леди Рут сделала в далеком 1981-м — это сказала Диане, что образ жизни королевской семьи не для нее, что она не сможет вписаться в эту семью. И «застенчивая» внучка решительно вычеркнула бабушку из списка гостей на своей свадьбе.

Страсти по Камилле

Разительные перемены в поведении Дианы начались уже через несколько недель после официального объявления о помолвке. Как пишет Пенни Джунор, Диана внезапно стала подозрительной, капризной, раздражительной. Ей казалось, что все вокруг только и делают, что обсуждают ее. Ей казалось, что принц Чарльз постоянно говорит о ней с друзьями и с Королевой. Она была уверена, что все слуги во дворце королевы-матери (куда она переехала из своей лондонской квартиры, дабы оградиться от назойливых папарацци) шепчутся на ее счет и считают ее недостойной уважения. Любопытно, что практически то же самое рассказывала и Диана, только голос ее при этом звучал убежденно. Она не использовала фразу «мне казалось», она утверждала, что так это и было. И никто не мог бы убедить ее в обратном. Ровно в то время к Диане вернулись приступы булимии — это расстройство пищевого поведения посещало ее и раньше, но не в такой выраженной форме. Она тайком набивала себе желудок всем, что могла найти в холодильнике, а затем вызывала рвоту. Об этой особенности Дианы Чарльз узнал уже во время медового месяца.

Как пишет Джунор, Диана начала ревновать Чарльза ко всем его друзьям, ей не нравилось, что он продолжает проводить время с ними, ей казалось, что он должен уделять больше времени ей. Это же самое касалось и общения принца с Королевой. Чарльз, да и другие тоже, были уверены, что резкие перемены в Диане — результат стресса из-за свалившегося внимания к ее персоне, и что после свадьбы она придет в себя. Поэтому, дабы не нервировать невесту, Чарльз, в самом деле, ограничил свои контакты с друзьями, переведя большую часть общения в телефонный формат. Так же по телефону он общался и с Камиллой. Она была его единственным близким другом-женщиной, поэтому именно у нее он искал совета, как вести себя с депрессивной невестой.

В это время случилось страшное — кто-то доложил Диане о характере отношений Чарльза и Камиллы. Со стороны принца было жесточайшей ошибкой не позаботиться о том, чтобы невеста узнала об этом от него и, что называется «на берегу». Между ними произошла ужасная сцена, Диана крушила мебель и кричала, а принц только и смог произнести, что с момента их помолвки у него не было и не будет уже никакой другой женщины, кроме его жены. Разумеется, Диана ему не поверила.

С этого момента Камилла стала ее наваждением. Диана шпионила за женихом, искала доказательства его неверности, а он, как дурак, тайком звонил Камилле и спрашивал, что ему со всем этим делать. Когда твоя мать — Королева, — у тебя мало шансов просто пойти к ней и поговорить по душам. Так что, Камилла оставалась для Чарльза единственной женщиной, с которой он мог честно и не лукавя обсудить возникшие проблемы.

Камилле не нравилась ее роль. Рассказы Чарльза смущали ее, ей казалось правильным самоустраниться, хотя бы на время. В конце концов, они уже больше не могли быть любовниками, а, судя по поведению Дианы, и друзьями тоже. Но Чарльзу был нужен друг. И он не мог совсем отпустить Камиллу в такой момент, пусть даже они и не виделись, как прежде. Диана позже рассказывала, что была сильно задета, когда Чарльз отправил заболевшей менингитом Камилле букет цветов. Но самый отвратительный скандал из-за Камиллы произошел за пару недель до свадьбы (читайте также: Принцесса Диана: «Накануне свадьбы я сказала, что не могу выйти за Чарльза»).

Диана совершенно не знала Чарльза, когда выходила за него замуж. Поэтому поступки принца она оценивала, исходя из своего собственного, крайне скудного жизненного опыта (по большей части, почерпнутого из незамысловатых любовных романов). Как пишет королевский биограф, незадолго до свадьбы Чарльз решил отметить финал своей холостяцкой жизни и попрощаться с женщинами, которые что-то значили для него в прошлом. Дело в том, что принц — большой любитель подарков и символических жестов. В этом списке было всего четыре имени: леди Трион, леди Сара Кесвик, леди Сесил Камерон и Камилла Паркер Боулз. Он заказал всем дамам ювелирные украшения с какими-то надписями на них. Для Камиллы был выбран золотой браслет с эмалированной вставкой и литерами GF. Это означало «Good Friend» («Добрый друг»), однако Диана перевела это для публики как «Gladys and Fred», уверяя, что уже тогда Чарльз и Камилла пользовались псевдонимами для организации своих тайных встреч. Она обнаружила этот презент среди других коробочек, лежавших на столе у Майкла Колбурна, одного из секретарей Чарльза. Колбурн столкнулся с невестой принца на пороге комнаты — у той был крайне разгневанный вид. Позже она призналась, что порылась на столе Колбурна, но больше этот разговор они не заводили. В этот день Диана снова крушила мебель и кричала на Чарльза. Браслет Камилле он все-таки подарил.

По воспоминаниям одной из фрейлин Королевы, вечером накануне свадьбы принц Чарльз стоял возле окна Букингемского дворца, рассматривал через стекло площадь, где шли последние приготовления к грядущему празднику, и слезы тихо лились по его щекам.

29 июля 1981 года, две пары глаз искали Камиллу в толпе гостей королевской свадьбы. Диана — чтобы увидеть лицо соперницы, у которой она прямо сейчас окончательно и бесповоротно уводила возлюбленного. И Чарльз — чтобы навсегда попрощаться со своим прошлым. Так им всем казалось.

Как пишет Пенни Джунор, Камилла тихо самоустранилась из жизни Чарльза и Дианы на несколько лет. Она снова позвонила ему только в 1986 году. Но это уже другая глава истории (читайте также: Камилла, Чарльз и Диана: другая правда о любовном треугольнике).