Лора и Дима — семья. Это было ясно сразу. Я давно еще внимание обратила: о чем бы они ни говорили в компании, всегда обращаются как бы прежде всего друг к другу, а потом уже ко всем остальным. Например, Дима — всем:
— Там в горах такой дом. (Ей) Пуха, помнишь? (Смеются). (Всем) Такой дом уютный, и хозяйка каждое утро сама готовит завтрак.
Или вот Лора опрокидывает однажды случайно чашку со стола, и он к ней бросается через комнату:
— Пуха, больно? Обожглась?! Где?
Большой и сильный, брутальный вообще-то мужчина, он не волнуется о том, как выглядит в этот момент. Он волнуется о том, чтобы ей не было больно. Я смотрю на него, как он к ней бросился, как на корточки сел, как на коленку ей дует, и мне ясно: моя подруга — замужем. Я знаю ее с пятого класса и видела сто раз, как мальчики влюблялись в нее, но впервые вижу пару.
Поженились они сильно позже, кстати, через семь лет, и это не было для них обязательным — просто захотелось, да и удобнее это, знаете, когда появляются дети.
Зоя и Саша — семья. Мой давний товарищ всегда умел обращаться с женщинами. Есть в нем какое-то глубинное благородство, наверное, от воспитания (интеллигентная петербургская семья). Саша обходительный, внимательный, добрый. Я видела его с другими девушками раньше, думала: кому-то повезет. Но когда он привел Зою домой, я поняла: жена пришла.
По тому, как она сразу ушла за мной на кухню «помогать», по тому, как уверенно и спокойно она себя с ним и с нами всеми держала, по еще каким-то едва уловимым движениям, которыми обозначалась волна — их общая волна, — было понятно: Зоя тут навсегда, и всем нам лучше сразу ее полюбить (и мы полюбили). Они теперь даже собаку завели, одинаково на них обоих похожую.
Юля и Володя — семья. Как они тонко друг на друга настроены, вы увидите это сразу. Первостепенный друг для друга приоритет.
Катя и Амир — семья. Он ее выше в два раза и старше примерно на столько же. Она его ждала на деловую встречу — три раза сняла и надела заново бархатный пиджак:
— Так лучше или так?
Волновалась. Всем офисом (дураки) мы над ней смеялись. А он пришел, огромного роста и такого же голоса, такой же силы — сел за стол, я смотрю: о, Катин муж сидит. Говорю Вовке шепотом:
— Господи прости, в нем два метра росту. Как он только в нее поместится… Бедная и счастливая наша девочка!
Они еще говорили (недолго), потом уехали в лес, чтобы там работать над общим проектом с детьми, там, в лесу, поселились в одной палатке и не расставались с тех пор. Через лето в ближайшем райцентре расписались, а через год родился космический совершенно сын (поработали, называется, над проектом).
Они разные, не одинаковые. Они могут быть не согласны друг с другом, спорить, ругаться, иметь разницу в отношении к буддизму и психотерапии, но они — семья, это всем ясно.
Почему это видно? Как я замечаю это? Все просто. Эти люди друг для друга — самые важные на свете. А все остальные — это все остальные.
Про руки я пошутила, кстати. Они друг друга касаются, эти люди — задевают, забираются, заворачиваются, обнимаются, облокачиваются или располагаются так, чтобы можно было коснуться. Ну или хотя бы чтобы удобно было смотреть. Наедине или при других. Не потому, что они пара и им положено — просто им нравится смотреть друг на друга и касаться друг друга. Может быть, даже им это необходимо.
Фото: Getty Images
