У меня был очень ранний рейс. Голова толком еще не успела проснуться, и тело предательски морозило. Выбора не было. Вечером меня ждали на званом ужине у знакомых в Лондоне. Это были крупные коллекционеры. Во время международной ярмарки современного искусства «Фриз» они всегда устраивали у себя дома дружеские рауты. За одним столом там легко могли оказаться музейщики Соединенного королевства, провокационный художник Ай Вэйвэй и я, сторонний наблюдатель. Мне нравился заведенный демократический порядок в этом доме. Ничто явно не блестело и не кричало о стоимости. В голову лезла фраза «скромное обаяние буржуазии». Он – английский лорд, она – дочь советских дипломатов. Судьба свела их в 90-е в Эрмитаже. Так было предначертано. Главной совместной страстью этой пары стало искусство. На стенах их дома в самом престижном районе Лондона висели прекрасные работы лучших художников современности. Однако простому обывателю большинство картин показалось бы мазней, не стоящей и гроша. Мне врезалась в память фраза солидного русского бизнесмена, кинутая им на ужине в этом доме в прошлом году. Когда хозяйка любезно сообщила гостю цену одной из картин, он, не задумываясь, произнес: «Ничего себе, я тоже так могу!» Мне так же понравился остроумный ответ моей приятельницы: «В школе меня неплохо научили шить, однако на мне платье Valentino». И это было, правда, чудесное черно-белое платье. Минимум деталей, максимум кроя. Просто роскошь.
Пока самолет набирал высоту, мои мысли блуждали в облачных дебрях философии. Понятие роскоши очень иллюзорно. Все это лишь внешний термин, обозначающий то излишество, то недостающую единицу измерения счастья. Существует и второй план восприятия роскоши, который не связан со вкусом. Недавно наткнулась в Сети на большое интервью с Карлом Лагерфельдом. Молодая журналистка задавала вопрос: что такое, по его мнению, роскошь? Карл ответил, что уже очень давно для него это – свобода. Свобода не думать о деньгах, свобода выбора, свободы передвижения и свобода на одиночество.
Мои размышления прервались объявлением пилота о турбулентности. С недавних пор я страдаю авиафобией. Перелеты даются мне непросто. Страх сковывает все тело, не дает возможности дышать. Эта невыразимая агония изнуряет. Когда в очередной раз сильно тряхануло наш самолет, я вдруг отчетливо поняла, что лично для меня роскошь. Это свобода от страха. Истинная роскошь должна делать человека счастливым. Возможность контролировать страх, спокойно летать и не сотрясать воздух истерическими молитвами – моя мечта.
Фото: StarFace
