Здравствуйте, я Оля. И мне 35.
Генетически мне дан шикарный рост и длинные прямые ноги (большое спасибо!), но я склонна к полноте. Никого, кроме себя, никогда не винила в том, что мои коленки не совершенны. Просто с 13 лет занималась под кассеты Синди Кроуфорд. Денег на спортзал не было (я росла в интеллигентной питерской семье, где деньги вкладывали в образование и в путешествия). Меня с детства и любили, и ненавидели.
Меня гнобили учителя и в то же время обожали всей школой, за меня боролись и дрались парни (приятно, когда мужчины дерутся не с тобой, а за тебя).
Уже тогда я понимала, что такое зависть, ревность. В 17 лет перед занятиями в университете я подрабатывала уборщицей. И это тоже часть моей жизни.
Но мы в XXI веке. И я утверждаю, что это век возможностей. Хорошая фигура, как и все, что у меня есть сегодня, — результат моих усилий.
Моя главная профессия — телеведущая, певица, артист.
Не считаю себя профессиональным блогером, хоть у меня и самая популярная сеть инстаграм (запрещенная в России экстремистская организация) в России и СНГ. Завела аккаунт в 2013 или в 2014 году, одной из последних, почти у всех моих коллег уже были страницы. Я зашла к Пэрис Хилтон, а там — два миллиона подписчиков. Помню реакцию: «Два миллиона?! Как такое возможно?!» Сегодня у Пэрис 16 миллионов, а у меня — 23, по охвату мой инстаграм — (запрещенная в России экстремистская организация) огромное СМИ. Я не стремилась кого-то обогнать. Но так получилось.
«Мои люди» всех возрастов — от двух лет и до пенсии: мужчины, женщины, бабушки, дедушки. Да, меня любят дети — момент, который я сама не могу объяснить, ведь они не знают моего пути, в отличие от тех, кто прошел со мной разные этапы, наблюдая за тем, как я справляюсь со сложностями. Кто-то придумывает себе образ. Это не моя история. Я показываю далеко не все происходящее в моей жизни, но все, что показываю, — это по-настоящему.
Большинство моих подписчиков безумно трогательные и открытые, и все же вокруг огромное количество снобов. Людям сложно найти объяснение чужому успеху, проще его обесценить, придумывая оправдание собственной лени.
Но у любого успеха есть и обратная сторона. Например, чувство круглосуточной ответственности перед аудиторией, которую ты «приучила и приручила». Это забирает свободу.
В мае мне нужно было сделать плановую операцию, я хотела сохранить это в тайне.
Провела в клинике два дня без телефона, тяжело отходила от наркоза, — в итоге в Direct и WhatsApp паника, шквал сообщений и домыслов в СМИ. Пришлось выйти в stories, лежа с катетером на койке, чтобы сказать: «Мои дорогие, все хорошо!» Да, у меня есть охрана. Да, у меня нет возможности просто выйти на улицу и прогуляться в парке. В обычной жизни я появляюсь только там, где чувствую себя защищенной. Но, несмотря на побочные эффекты популярности, на обиды, предательства, взлеты, падения, у меня ни разу не возникло желания остановиться.
Я никого не критикую, кроме себя. Я часто недовольна собой. Мне постоянно чего-то не хватает, поэтому я двигаюсь вперед. С острым ощущением жажды и голода к жизни. Может, в этом секрет?
Фото: архивы пресс-служб.