Александра: Сейчас я сама мама и понимаю, что у детей в принципе не может быть желания заниматься каждодневной рутиной. Впервые я села за доску в пять лет – по настоянию папы, он заслуженный тренер России. Особого рвения не было. Да, мама?
Наталия: Такого, чтобы вы с сестрой с радостью бежали заниматься, конечно, не было. Но в нашей семье не принято перечить папе. Сказал, что дочери надо научиться играть в шахматы, значит, надо. Кстати, папа – тот человек, благодаря которому в нашей семье все обращаются друг к другу на «вы». Я тревожилась, что вы с сестрой, Саша, обделены детством. Каждый день сидели за игрой по 5–6 часов. Иногда плакали, не хотели тренироваться. Помню, сыграли плохо на очередном турнире, папа расстроился. Мы спустились в метро, он вам выговаривал. Я тоже масла в огонь подлила, в сердцах стала укорять, что вы папу разозлили. И до сих пор виню себя за это: как я могла не встать на сторону ребенка?
«Вы никогда на нас не кричали, но по лицу читались переживания»
Александра: Знаете, мама, а я не могу сказать, что из-за режима чувствовала себя обделенной. Вспомните, сколько я путешествовала благодаря турнирам! А что до ссоры в метро, вы вспомнили единственный случай, когда ругали меня. Обычно на шалости вы закрывали глаза. Помню, мы с сестрой в преддверии Нового года нашли игрушечную железную дорогу, которую вы с папой спрятали на антресолях. Конечно, вы поняли, что к чему. Папа ворчал, а вы смеялись. Я всегда боялась расстроить вас, ведь вы никогда не кричали, но по лицу читались переживания. Как в тот день, когда папа застал нас с сестрой за курением. Мне было 10, Оксане и того меньше. Помню выражение вашего лица – именно оно отвратило меня от сигарет.
Наталия: Хоть это подействовало!
Александра: А еще я всегда поражалась вашему умению создавать уют из ничего. Я выросла, но кто наводит порядок в моем доме, пока я на турнирах? Мама. И пусть мне эта черта не передалась, но я радуюсь, когда вижу это качество в дочери: в комнате Франчески всегда порядок, одежда в шкафах разложена идеально ровно. Вообще, нас с вами всегда связывали доверительные отношения, но самое сокровенное – про первую любовь, первый поцелуй – я рассказывала сестре.
Наталия: А я именно с вами могу о сокровенном говорить, потому что, как бы пафосно ни прозвучало, вы – моя главная опора. Помните, в прошлом году у меня был сложный период, я звонила, а вы: «Мам, только не выключайте телефон. Будем плакать вместе». Разве есть что-то дороже этого?
Фото: Юля Майорова
