Жанна Фриске: «Мужчина и мужик для меня – разные понятия»

А из ма­те­ри­аль­но­го? Кош­ку, муж­чи­ну?

Луч­ше со­ба­ку. Ма­ши­на есть у ме­ня, квар­ти­ра есть. Хо­чу домик на мо­ре, что­бы, ко­гда за­хо­чу, я мог­ла ту­да по­ле­теть и про­сто си­деть, смо­т­реть на вол­ны. Ну и ка­кое-ни­будь безум­но се­к­су­аль­ное шел­ко­вое пла­тье. Плюс кра­си­вое кру­жев­ное бе­лье и де­сять но­вых пар обу­ви.

Лю­би­те хо­дить пеш­ком? 

Очень. Ес­ли я не в Мо­ск­ве, я хо­жу толь­ко пеш­ком. По­э­то­му очень люб­лю Рим, там я впи­ты­ваю, гу­ляя, ка­ж­дый квад­рат, ка­ж­дый кирпи­чик. 

Мо­же­те на­звать ко­го-ни­будь, кто оли­це­тво­ря­ет для вас ти­пич­но­го со­в­ре­мен­но­го рус­ско­го му­жи­ка?

Ужас­ное сло­во «му­жик»! Для ме­ня есть оп­ре­де­ле­ние «муж­чи­на».

Муж­чи­на – это все­гда что-то ин­ди­ви­ду­аль­ное, кон­кретное, а сей­час хо­те­лось бы про ти­пи­чную лич­ность от вас ус­лы­шать. как му­жи­ки се­бя сей­час ве­дут, на ваш взгляд?

Как му­жи­ки. Они все­гда так де­ла­ют. Они – это рас­хля­бан­ность, без­от­вет­ст­вен­ность, «ска­зал, но не сде­лал», бол­та­ет и сплет­ни­ча­ет боль­ше, чем ба­ба. Жи­вот пив­ной. Лень. А муж­чи­на – это со­в­сем дру­гое. Во все вре­ме­на бы­ли и му­жи­ки, и муж­чи­ны – это во­п­рос хара­к­те­ра, ра­бо­ты над со­бой. Это дар бо­жий и та­лант – быть муж­чи­ной, из му­жи­ка пре­вра­тить­ся в муж­чи­ну. Так, что­бы без ле­ни, без авось, без «зав­т­ра». По­э­то­му му­жи­ков боль­ше, чем муж­чин. У му­жи­ков ин­те­рес слиш­ком узок, а муж­чи­ны, они го­раз­до бо­лее раз­ви­ты, по­э­то­му с ни­ми ин­те­рес­нее, с му­жи­ка­ми же на­чи­на­ешь зе­вать на пя­той ми­ну­те зна­ком­ст­ва.

У жен­щин то­ же са­мое?

Ага. Есть жен­щи­на, а есть ба­ба. Есть те, кто ви­дят пе­ред со­бой 10 см и ими жи­вут. И не хо­тят по­во­ра­чи­вать­ся ни на­пра­во, ни на­лево, ни во­к­руг се­бя, ни­ко­го ви­деть не хо­тят. 

У ка­ж­до­го своя жизнь…

Да­же лю­ди с ог­ром­ны­ми от при­ро­ды воз­мож­но­стя­ми бы­ва­ют очень ог­ра­ни­чен­ны­ми. это во­п­рос ду­хов­но­го ро­с­та – нуж­но ведь с возрас­том со сту­пень­ки на сту­пень­ку пе­ре­хо­дить. Кто-то под­ни­ма­ет­ся, кто-то сва­ли­ва­ет­ся на не­сколь­ко сту­пе­ней вниз. Я не о со­циаль­ных сту­пе­нях го­во­рю.

Так и я не о них. очень часто говорят, что вот бы­ла чу­дес­ная де­вуш­ка, а по­том взя­ла и пре­вра­ти­лась в ба­бу. Что про­ис­хо­дит?

Брю­хо, пу­зо, рас­пу­щен­ность. Ли­бо ты что-то по­з­на­ешь, ли­бо ог­ра­ни­чи­ва­ешь се­бя. Го­во­ришь: «все, вот это­го мне до­с­та­точ­но для то­го, что­бы быть сча­ст­ли­вой, мое лю­бо­пыт­ст­во этим ми­ром пре­сы­ти­лось, я боль­ше ни­че­го не хо­чу, я те­перь бу­ду уб­ла­жать свое те­ло». И то­г­да мы не за­ме­ча­ем, как де­гради­ру­ем. Вот как мы на сту­пень­ку за­би­ра­ем­ся на зу­бах, на ког­тях, че­рез си­лу – это не про­пу­с­тишь. Хо­тя не факт, что все вре­мя нуж­но ку­да-то ле­теть.

А как отличить мужчину от мужика, девушку от бабы?

Я о та­ких ве­щах по внеш­но­сти не умею су­дить. Очень ча­с­то я на­де­ля­ю че­ло­ве­ка мно­же­ст­вом раз­ных ка­честв, а по­том силь­но-силь­но ра­з­о­ча­ро­вы­ваюсь… Во­об­ще я не люб­лю су­дить лю­дей, но вот учить­ся у них мне очень нра­вит­ся. Си­деть, слу­шать, от­крыв рот, впи­ты­вать, как губ­ка. По­рой бы­ва­ют лю­ди го­раз­до моложе ме­ня, но невероятной ду­хов­ной глу­би­ны и че­ло­ве­че­ско­го, жи­тей­ско­го зна­ния! В 25 лет! ме­ня это за­во­ра­жи­ва­ет. А по­рой 50-лет­ние лю­ди мне ка­жут­ся очень пу­с­ты­ми и смеш­ны­ми. Но и им то­же не на­до, ни­ко­му не на­до ста­вить оцен­ки, мы не име­ем на это пра­ва. на­вер­ное, про­сто нуж­но вос­при­ни­мать как дан­ность тот мир, ко­то­рый те­бя ок­ру­жа­ет. но это прав­да очень лю­бо­пыт­но.

А может один че­ло­век на дру­го­го, ес­ли они взрос­лые, ока­зы­вать вли­я­ние? Ес­ли вы чув­ст­ву­е­те, что ва­ша подру­га, до­пу­с­тим, ос­та­но­ви­лась…

Са­мое глав­ное для нас что? По­че­му су­ще­ст­ву­ют все эти пси­хо­те­ра­пев­ты, пси­хо­ло­ги?.. Че­ло­ве­ку на­до дать вы­ска­зать все, что он ду­ма­ет. Не по­мочь со­ве­том, а раз­ре­шить го­во­рить про то, что ему не­при­ят­но, про де­прес­сию, не­га­тив. И он сам, вы­ска­зы­вая, най­дет ка­кой-то ход. Я не ска­жу под­ру­ге: «де­лай так и так». Но нав­одя­щие во­п­ро­сы мо­гу за­да­ть…  

А ес­ли у нее нет про­б­лем, она впол­не до­воль­на, а вы ви­ди­те, что у нее в го­ло­ве на­чал­ся мощ­ный бред?

Я не произнесу: «Слу­шай, ми­лая, ты что?», по­то­му что она на это от­ве­тит: «Под­руж­ка, да­вай иди гу­ляй! Я знаю, что я де­лаю». По­то­му что, ко­гда нам хо­ро­шо, мы сле­пы, у нас от­кры­ва­ют­ся гла­за, толь­ко ко­гда слу­ча­ет­ся стресс. В мо­ей пра­к­ти­ке ни­кто из мо­их дру­зей не пре­вра­щал­ся ни в му­жи­ков, ни в баб. Все бы­ли и ос­та­ют­ся лю­бо­пыт­ны­ми та­ки­ми маль­чи­ка­ми и де­воч­ка­ми, все дви­жут­ся впе­ред и что-то де­ла­ют.

Чи­та­тель­ни­цы нам пи­шут: «бо­же мой, я чув­ст­вую, что со мной ничего не про­ис­хо­дит»…

Со мной то­же так бы­ва­ет. Мой очень хо­ро­ший друг, ко­то­рый серь­ез­но за­ни­ма­ет­ся ду­хов­ны­ми пра­к­ти­ка­ми, го­во­рит, что в де­прес­сию нуж­но уметь по­гру­жать­ся, ее не нуж­но от­тор­гать, на­до по­быть в ней, не ду­мая ни о чем. То­г­да по­том ты из нее очень лег­ко вый­дешь. Это ра­бо­та­ет, я про­бо­ва­ла.

У вас есть че­ло­век, к ко­то­ро­му вы об­ра­ща­е­тесь за со­ве­том? Мно­гие за этим ез­дят к учи­те­лям в Ин­дию…

Ин­дия для ме­ня – до­нор энер­гии, муд­ро­сти. Там есть не­кий че­ло­век, с ко­то­рым мне очень лег­ко про­сто раз­го­ва­ри­вать обо всем на све­те. Не от­ве­чая мне на во­п­ро­сы, он очень мно­гое мне да­ет. Но своим духовным учителем я его не назову.

Вы в Аш­рам ез­ди­те?

Нет, но, мо­жет быть, я дой­ду до это­го, а по­ка мне в аш­рам ехать аб­со­лют­но не хо­чет­ся. К это­му, мне ка­жет­ся, ты дол­жен прий­ти. Я сей­час пред­ла­гаю сво­ей под­ру­ге, ко­то­рая очень свет­ская ба­рыш­ня, по­ле­теть со мной в Ин­дию. Я го­во­рю ей: «Ос­во­бо­дись от этих еже­днев­ных ук­ла­док, на­ря­дов – это все пре­крас­но, но ты по­чув­ст­ву­ешь, на­сколь­ко те­бе ста­нет лег­ко без все­го это­го». Хо­тя она очень глу­бо­кий че­ло­век – я мно­го­му у нее на­у­чи­лась. Мо­жет быть, я по­бы­ваю еще в ка­ком-то ме­с­те на зем­ном ша­ре, где мне очень силь­но по­нра­вит­ся, и бу­ду ле­тать ту­да за этой «от­ключ­кой». Мне нуж­но ме­с­то, где ты «об­ну­ля­ешь­ся» и при­ез­жа­ешь от­ту­да с аб­со­лют­но пу­с­той го­ло­вой, а по­том сно­ва на­пол­ня­ешь­ся эмо­ци­я­ми – хо­ро­ши­ми и пло­хи­ми. Пе­ре­ра­ба­ты­ва­ешь их, пе­ре­же­вы­ва­ешь, пла­чешь, стра­да­ешь, ра­ду­ешь­ся.

Ес­ли за точ­ку от­сче­та брать спи­до­метр ав­то­мо­би­ля, то ка­кая ва­ша сред­няя ско­рость жиз­ни?

Ес­ли брать та­хо­метр или спи­до­метр?

А что та­кое та­хо­метр?

На спи­до­мет­ре – ки­ло­мет­ры в час, а на та­хо­мет­ре – обо­ро­ты. (Сме­ет­ся.)

Спидометр.

Ес­ли там ма­к­си­мум 220, то я еду 80, чуть бы­ст­рее по­ло­жен­но­го, но не ри­с­кую.

То есть дви­га­тель ра­бо­та­ет без пе­ре­гру­зок?

О да! Я ста­ра­юсь да­вать се­бе ос­та­на­в­ли­вать­ся, ина­че я про­сто не смо­гу дви­гать­ся впе­ред.

На­ри­суй­те порт­рет ин­ст­ру­к­то­ра по во­ж­де­нию.

Я са­ма мо­гу дать ко­му угод­но ин­ст­рук­ции по во­ж­де­нию. Луч­ше взя­ть винд­сер­финг.

А еще в ка­ких сфе­рах жиз­ни вы го­то­вы вос­поль­зо­вать­ся ус­лу­га­ми ин­ст­ру­к­то­ра?

Мне не хо­те­лось бы, чтобы ме­ня кто-то ин­ст­ру­к­ти­ро­вал, пото­му что то­г­да во всех мо­их ошиб­ках бу­дет кто-то другой ви­но­ват. А мне нра­вит­ся са­мой все­му учить­ся, ина­че я не пой­му, в чем суть и по­че­му я со­вер­шаю ошиб­ки.

Вы уме­е­те чи­нить си­ту­а­цию или счи­та­е­те, что ес­ли что-то сло­ма­лось, то это прой­ден­ный этап?

Я ста­ра­юсь не ло­мать. А ес­ли сло­ма­лось, то я все это вы­бра­сы­ваю и бе­ру но­вую мо­дель отношений. Ро­ма­ны, дру­жба – они не то что­бы ломаются, а про­сто ис­чер­пывают се­бя, срок год­но­сти ис­текает. Сна­ча­ла от­но­ше­ния бы­ли нуж­ны обо­им, а по­том од­но­му это на­до­е­ло. Об этом не нуж­но жа­леть, на­до про­сто ду­мать о том, что бу­дет зав­т­ра.

Вы и раньше так рассуждали?

За­чем я бу­ду срав­ни­вать се­бя 30-лет­нюю и се­бя 20-лет­нюю – это не­бо и зе­м­ля! Мне ка­жет­ся, что это во­об­ще бы­ла не я.

А какой вы были?

Я бы­ла глу­пая.

Я бы­ла на­столь­ко глу­пая, что мне до сих пор стыд­но.

И у ме­ня то же. Ка­кая-то че­ре­да лю­дей, от­но­ше­ний, во­до­во­рот со­бы­тий. Но я очень ра­да, что вну­т­ри ме­ня про­изош­ла серь­ез­ная транс­фор­ма­ция, и мне хо­те­лось бы, что­бы она про­дол­жа­лась, что­бы, ко­гда мне бу­дет 43, я ров­но так же смо­т­ре­ла бы на се­бя 33-лет­нюю. А оши­бать­ся нуж­но, ина­че бу­дет скуч­но в жиз­ни. В 103 го­да по­ду­ма­ешь: «Ка­кая я бы­ла ду­ра, что не сде­ла­ла всех этих оши­бок», поэтому я их де­ла­ла и де­лаю. И, на­вер­ное, я бла­го­дар­на Бо­гу за то, что он пе­ри­о­ди­че­ски от­ни­ма­ет у ме­ня ра­зум и по­з­во­ля­ет мне де­лать аб­со­лют­но без­рас­суд­ные ве­щи – из тех, в ко­то­рых мы сна­ча­ла рас­ка­и­ва­ем­ся, а по­том бла­го­да­рим. Един­ст­вен­ное, о чем я жа­лею, это о лег­ко­сти, с ко­то­рой в 20 лет все де­ла­лось: про­ще бы­ло ку­да-то пой­ти, со­р­вать­ся в дру­гой го­род, про­ще зна­ко­мить­ся с людь­ми. Сей­час же мы все де­лим на хо­ро­шее и пло­хое, на нуж­но и не нуж­но, на хо­чу я тра­тить на это энер­гию – не хо­чу. А то­г­да мы бы­ли го­раз­до бо­лее жад­ны­ми, бо­лее лю­бо­пыт­ны­ми, бо­лее ам­би­ци­оз­ны­ми и бо­лее на­глы­ми.

Пред­ставь­те, что 10 лет на­зад мо­ло­дой че­ло­век вас попро­сил, а вы это­го де­лать не хо­те­ли. ка­кие бы сло­ва вы ска­за­ли то­г­да и сей­час?

Раньше я бы очень дол­го хи­т­ри­ла, го­во­ри­ла: «Из­ви­ни, по­жа­луй­ста, но ме­ня ма­ма по­про­си­ла, па­па по­про­сил, ин­сти­тут, га­ст­ро­ли, ре­пе­ти­ции и бла-бла-бла». В об­щем, я бы от­ма­зы­ва­лась. А сей­час я бы про­сто ска­за­ла: «В об­щем, до­ро­гой, ты из­ви­ни ме­ня, но об­ра­тись к ко­му-ни­будь дру­го­му».

Вы сей­час ча­ще го­во­ри­те «да» или «нет»?

«Да». По­то­му что я се­бя мень­ше бо­юсь. Рань­ше я очень стес­ня­лась по­ка­зать, что здесь я глу­пая, здесь я не­кра­си­вая, здесь я не­до­с­та­точ­но ум­на, здесь во­об­ще у ме­ня ни­че­го не по­лу­чит­ся. А сей­час го­во­рить «да» го­раз­до при­ят­нее.

А ва­ши от­но­ше­ния с ро­ди­те­ля­ми силь­но из­ме­ни­лись?

Очень силь­но. Мой па­па – ди­к­та­тор, он очень силь­но да­вит, не при­е­м­лет ни­ка­ко­го мне­ния, кро­ме сво­его. Но я ему на­у­чи­лась да­вать па­у­зу – по­то­му что он у ме­ня очень-очень хо­ро­шо ос­ты­ва­ет. Ему про­сто нуж­но дать вре­мя. И я ни в ко­ем слу­чае не оби­жа­юсь на не­го, я по­ни­маю, что у ме­ня отец один и его нуж­но вос­при­ни­мать та­ким, ка­кой он есть. Я при­ез­жаю до­мой, го­во­рю: «Па­поч­ка, я те­бя люб­лю», и он мо­жет сколь­ко угод­но дуть­ся, дуть­ся, дуть­ся, но в ито­ге по­ни­ма­ет, что ни­ку­да он не де­нет­ся.

А ко­гда по­я­ви­лись пер­вые при­зна­ки сла­вы, ро­ди­те­ли под­тал­ки­ва­ли вас, го­во­ри­ли: «да­вай, до­ро­гая дочь, еще, еще, еще»?

Мой па­па мне пер­вые шесть лет моей карьеры го­во­рил: «Ког­да ты за­кон­чишь за­ни­мать­ся вся­кой хер­ней и нач­нешь за­ни­мать­ся чем-то серь­ез­ным?»

Например?

«В бух­гал­те­ры иди, до­чень­ка, бу­дет хоть ка­кой-то у те­бя ста­биль­ный за­ра­бо­ток». Это при том, что я за­кон­чи­ла шко­лу с тре­мя трой­ка­ми – по ал­ге­б­ре, гео­ме­т­рии и хи­мии.