Интервьюер: Многие хотят станцевать главную партию в постановке Наталии Касаткиной и Владимира Василёва «Ромео и Джульетта»
Екатерина Березина: Я тоже мечтала. Когда только пришла в театр, участвуя в этом спектакле, всегда завороженно смотрела на исполнение Джульетты — Веры Тимашовой (заслуженной артистки России, замечательной балерины и яркой актрисы). Она же, в дальнейшем, мне помогала: подсказала много нюансов, смысловых завязок и передала авторскую, уникальную пластику. Это в нашем театре очень важно. Мы бережно храним и передаём молодым артистам спектакли Касаткиной и Василёва.
И: Авторской хореографии нельзя научиться: её нужно постепенно вкладывать в тело.
Е.Б.: В этом спектакле — непривычные движения: мягкая и одновременно острая пластика, сложная мелкая техника, выстроенная вкупе с актерской игрой, сложные дуэты. Особенно труден, а потому интересен третий акт. Там есть всё: романтика, любовь, гнев, отчаяние. Особенно сложные сцены отравления и смерти. С первого раза и далеко не сразу они получаются актёрски.
И: Партия Джульетты — одна из ваших любимых
Е.Б.: Невозможно не любить и не восхищаться каждый раз постановкой, насквозь пронизанной любовью наших балетмейстеров. Конечно, я помню премьеру. За четыре дня до спектакля приезжал мой партнёр. Хотелось не подвести его и не помешать ему. Я волновалась. А получится ли всё технически? Удастся ли провести линию образа? Вообще всегда переживаешь на первом спектакле.
И: Волнение помогает?
Е.Б.: Да, это адреналин, и блеск в глазах, и работа с собой... Иногда видно волнение на сцене: то рука дёргается, то сложно на ногах устоять. Почему ещё от кордебалета до примы чувствуется такой большой разрыв? Меняется ответственность. Ты стоишь в последней линии. Потом, выходишь в первую. Дальше — вошёл в четвёрку, па–де–труа. Вышел в какой-нибудь вариации. Твой опыт, умение, внутренний мир растут вместе с твоими героинями на сцене. Есть уникальные балерины, которые с первого раза могут полноценно провести весь спектакль. Но чаще — эмоциональное понимание роли приходит не сразу. Джульетта, вот, например, меняется и взрослеет со временем, её образ постоянно обрастает новыми красками и эмоциями.
И: Как вы работаете над партиями?
Е.Б.: Я быстро соображаю, но никогда не учу сразу весь спектакль. Беру определённый фрагмент и «гоняю» его туда–сюда. Смотрю запись и слушаю. В какой-то момент складывается порядок. Укладываю схему в голове: находишься в левом углу, справа подходишь к партнёру, даёшь ему руку... Пытаюсь сделать фрагмент, передать чувства движениями. Там, дальше — что-то ищу в себе. Если кто-то показывает, это идеально. Но, в основном, учу по видеозаписи. Тут важно, что над одной ролью можно работать бесконечно, потому что в каждом спектакле появляется новое. Порой даже не понимаешь, откуда и что возникло. Но важно ловить эмоции и выражать их так, чтобы тебе поверили зрители.
И: Как выглядит расписание вашего обычного дня?
Е.Б.: Мой план обычно завязан на доме. В нём нет какой-то определённой системы. В семь утра — подъём, отвела дочку в школу. Пришла, позавтракала. Занялась домашними делами. Приготовила обед, ужин. Могу пропылесосить или помыть полы. Если дальше нет ничего срочного, то досыпаю три–четыре часа. Потом, нужно встать, собраться и поехать в театр. Вечером отвезти дочку на занятия. Ещё что-то дома поделать. А в день спектакля люблю приходить за три–четыре часа до выхода на сцену. Спокойно делаю грим, причёску, проверяю с оркестром отдельные отрывки, разогреваюсь. С кем-то общаюсь, люблю выпить кофе. Двигаюсь планомерно к 19 часам, без всякого насилия. Хотя на гастролях бывает, что только успела переодеться и пора на сцену. Таких ситуаций стараешься избегать в Москве.
И: Многие балерины боятся потерять форму после рождения ребёнка.
Е.Б.: Раньше так было. Сейчас практически нет. У меня есть знакомые балерины, воспитывающие двоих и троих детей. Наоборот, пауза в карьере идёт всем на пользу. Меняются ценности. Растёт балерина технически, эмоционально, морально, духовно. Весь организм обновляется, а это из области положительного. Кроме того, многие балерины ходят на класс почти до родов. Через два месяца после рождения Вари я пришла работать. Когда ей исполнилось пять месяцев, вышла на сцену. И это не рано. Есть те, кто на работе уже через две недели после рождения ребёнка.
И: Варе нравится, что у вас получается?
Е.Б.: Да, нравится. Но она не занимается балетом.
И: Некоторые гастроли довольно долгие. Легко дома переживают ваше отсутствие?
Е.Б.: Мы рано оставили Варю и уехали в первый раз: ей было всего десять месяцев. Тогда она была маленькой и многого не понимала. Чем старше, тем всё происходит болезненнее. Но она философски относится ко всем гастролям: не скучает, не плачет, не жалуется. Она тихо терпит и ждёт. У неё такой внутренний процесс, к которому иногда невозможно пробраться. В душе понимаю, что любые отъезды мешают, так что сейчас стараемся порознь с папой уезжать. Если я еду, то папа остаётся дома. Если он уезжает, не еду я.
И: Знаю, что от многих проектов отказываетесь. Есть предложение, на которое вы бы наверняка согласились?
Е.Б.: Боюсь, что нет. У нас в театре много работы и много спектаклей. Когда только пришла в труппу, то сразу поняла, что не хочу никуда больше. Я всегда получала здесь всё в плане количества и разнообразия постановок. Бывало, что с кем-то поссорилась, поругалось, но это временное явление. Так, чтобы уйти навсегда, у меня бы, наверное, не вышло.
И: Говорят, чтобы найти себя, нужно копировать великих. Кого вы копировали поначалу?
Е.Б.: Мне кажется, каждый из нас понемножку подслушивает и подсматривает. Светлана Смирнова, когда только я начинала танцевать, советовала в «Жизели»: «Катя, попробуй меня скопировать. Возьми пример за основу, а из этого у тебя, в любом случае, пойдёт своё». Я очень любила Екатерину Максимову. 17 лет проработала в театре с ее подругой Татьяной Попко, которая стала моим наставником, близким человеком, оберегала, направляла, фактически стала второй мамой. С ней же я делала Джульетту и многие другие спектакли. Она досконально знала постановки: любые мелочи, музыку, мизансцены и, конечно, хореографию.
И: Чему вы стараетесь учить своих учениц?
Е.Б.: Прежде всего, сознательности: зачем ты туда пошла, почему именно так посмотрела. Я заставляю ребят больше думать, искать. Мне нравится работать над смыслами. Любую энергетику должны чувствовать в зале. Бывает, что у артиста бурлит эмоция внутри, а выразить её правильно он не может. Моя задача — достать эмоциональность наружу и аккуратно положить движение на тело, чтобы это было естественно.
И: Как вы относитесь к предстоящему бенефису? Что он значит для вас?
Е.Б.: Это не спектакль в честь меня, не подведение итогов, а скорее праздник. Я не люблю пафосных мероприятий, цветов и слов. Вообще первая мысль была, когда я узнала, что театр собирается организовать такой вечер: «Наконец-то, смогу собрать близких, друзей и знакомых. Отдать им своей энергетикой. Я ведь на сцене могу раскрыться среди многих, а в жизни боюсь масштабных скоплений. Дома тихая и ленивая. Люблю побыть одна и не скучаю сама с собой. А сцена — она, как наркотик, возможность самовыражения и вдохновения. Мои героини — это и мои душевные грани.
И: Рассказывают, что вы — строгий критик.
Е.Б.: Иногда более чем. Для моей самокритики нет пределов. Порой она даже мешает. В жизни необходим позитив, и ощущение того, что всё можешь, только не сразу оно к тебе придёт. Если чего-то хочешь, то оно в какой-то момент всё равно появится. С годами я научилась хвалить себя. В какой-то момент поняла, что если не сделаю этого, то не смогу двигаться вперёд. Вот, стала себе говорить: «Какая я — молодец, что сделала шесть jetѐ, а не пять» Сейчас отношусь к себе более лояльно. Спокойно прощаю другим их слабости. Считаю, что каждый волен выбирать себя. Но рядом с собой люблю сильных людей, с внутренним стержнем и чувством юмора. Стесняюсь, когда хвалят. Расстраиваюсь, когда ругаются.
И: У вас есть мечта?
Е.Б.: Их несколько. Мечтаю, чтобы была счастлива моя дочь. Конечно, мечтаю об интересе в профессии.
И: Что пожелаете сами себе?
Е.Б.: Здоровья и творческого не уставания. Чем дольше ты чего-то хочешь, стремишься к чему-то, тем большая твоя жизнь наполняется смыслом. Мне бы хотелось, открывать что-то новое в себе и других.
Интервьюер: Анна Ефанова.
Фото: архивы пресс-служб
