Елизавета I и Мария Стюарт: противостояние длиною в жизнь

Две королевы, три короны

Мария, королева Шотландии, возвышалась над своими современниками во многих отношениях. Кроме того, что она стала одной из немногих женщин-монархов в эпоху, когда доминировали мужчины, так еще и ее рост составлял практически шесть фунтов (более 180 сантиметров). Напомним, что во времена Тюдоров средний рост мужчин был 172 сантиметра, женщин — 158, так что Мария Стюарт была на голову выше почти всего своего окружения. Но, увы, ни величественная стать, ни королевская осанка правительницы не помешала тем, кто был ниже ее и по росту, и по титулам, приложить руку к трагическому концу несчастной.

Рожденная 8 декабря 1542 года, юная Мария потеряла своего отца через 6 дней после того, как появилась на свет. После смерти короля судьба как целой страны, так и новорожденной наследницы оказалась в руках у регентов. Не успел исполниться девочке год, как был заключен Гринвичский договор, в котором было прописано имя ее будущего супруга. Им должен был стать принц Эдуард (сын короля Англии Генриха VIII). Разумеется, в те времена о чувствах самой принцессы никто не заботился, этот брак имел лишь политическую цель — объединение Шотландии и Англии. Но и этому не суждено было сбыться. Между двумя странами-соседками вновь вспыхнула война, и сильные мира того переиграли свои планы. Мария в возрасте пяти лет была отправлена во Францию, чтобы впоследствии стать законной женой наследника французского престола Франциска.

Теперь дочь короля Шотландии отделял от своей родины пролив Ла-Манш. И все же принцесса ни в чем не нуждалась. Ей было обеспечено прекрасное образование и воспитание в католических традициях. В апреле 1558 года Мария, про красоту которой при французском дворе говорили «la plus parfaite» (больше, чем совершенство), обвенчалась со своим суженым. А уже через год, когда Франциск стал королем Франции, она фактически стала правительницей двух государств одновременно — родной Шотландии и воспитавшей ее Франции. Две короны на голове у 17-летней девушки — недурно, не правда ли?

В то же самое время по другую сторону пролива новая английская королева, ее кузина, Елизавета Тюдор консолидировала свою власть. В отличие от своей родственницы из Шотландии, чье положение единственной законной наследницы закрепило за ней королевский статус, путь Елизаветы к престолу был более тернистый. Ее мать Анна Болейн в 1536 году была казнена по приказу своего законного мужа. После этого Генрих VIII, отец Елизаветы, начал менять женщин как перчатки. Всего жен у него было шесть, при чем две из них завершили свои земные дни насильственно — от руки палача. Такая любвеобильность родного папы, граничащая с крайней жестокостью и непредсказуемостью, вероятнее всего и стала причиной того, что во взрослом возрасте Елизавета избегала романтических контактов с мужчинами.

Генрих VIII, который впоследствии нередко появлялся в литературных произведениях под именем «Синяя борода», умер в 1547 году — в тот момент его дочь от брака с Анной Болейн еще далека от короны. Елизавета была третьей в очереди на престол и получила бы право управлять государством только в том маловероятном случае, если бы ее брат и сестра — Эдуард VI и Мария I — умерли бы раньше нее, не оставив после себя наследников. Но удача улыбнулась ей (если можно так сказать), ведь именно так и произошло.

С самого начала своего правления Елизавета отчетливо осознавала, что право носить корону ей придется еще не раз доказывать. Будучи протестанткой, она столкнулась с угрозой со стороны католической фракции Англии, которая была бы рада видеть на престоле католическую королеву — Марию Стюарт. В глазах своих противников Елизавета была незаконнорожденным ребенком, плодом порочной страсти (ее мать казнили по обвинению в предательстве мужа — якобы она изменяла ему со своим родным братом). Другое дело — Мария, являющаяся внучкой по отцовской линии сестры законного короля Генриха VIII.

Развязка их борьбы за власть известна каждому, кто хоть немного знаком с историей Великобритании. 8 февраля 1587 года свергнутая шотландская королева опустилась на колени, чтобы произнести последнюю молитву перед тем, как палач исполнит жестокий приговор. Казнь Марии Стюарт была тяжелой. По свидетельствам современников, палач смог окончательно лишить ее жизни только с третьего удара топора, после чего поднял свой кровавый трофей и произнес: «Боже, храни королеву». И, казалось бы, в день развязки многолетней борьбы за власть Елизавета наконец вышла победительницей, но ни радости, ни облегчения она не испытала. Как и прочие свидетели казни Марии Стюарт, которые разошлись по домам в подавленных и смешанных чувствах. Мучительные страдания, которые пришлось пережить несчастной из-за того, что палач никак не мог справиться со своими нервами и завершить начатое, остались в их памяти на долгие годы.

История, которая обрела вечную жизнь

Неудивительно, что рассказ об этих двух королевах до сих пор резонирует с нами — даже спустя 400 лет после их жизни. Как объясняет биограф Антония Фрейзер, история Марии — это история «убийства, секса, страсти, религии и неподходящих любовников». Добавим к этому соперничество шотландской королевы с Елизаветой и ее ужасающий конец — и образ архетипической трагической героини готов. 

За последний век многие великолепные актрисы — от Кэтрин Хепберн и Бетт Дэвис до Кейт Бланшетт и Ванессы Редгрейв — подарили миру кинематографа свои интерпретации образов двух английских королев. И все же, несмотря на бесспорный талант каждой из исполнительниц, ни одна из кинолент, посвященных борьбе Елизаветы с Марией, не имеет большой исторической ценности. Раз за разом режиссеры жертвовали достоверностью в угоду красивому художественному вымыслу.

В 2018 году Джози Рурк представил свое видение той истории, которое основано на книге британского историка Джона Гая «Моя жизнь принадлежит мне: настоящая история Марии — королевы Шотландии». В его фильме роли легендарных правительниц исполнили молодые, но уже достаточно известные актрисы Сирша Ронан и Марго Робби. Стоит признать, что обе артистки действительно постарались, чтобы воплотить на экране легендарных героинь. А для внешней схожести с  Елизаветой I актрисе даже пришлось пойти на жертвы. Гример фильма, Дженни Ширкор рассказала, что как только она начала работать с Марго Робби, то поняла, что для перевоплощения голливудской красавицы в сравнительно менее привлекательную королеву Англии необходимо будет с помощью грима изменить все — от формы носа до внешнего вида кожи лица. И тогда она обратилась к режиссеру с вопросом: «Ты хочешь, чтобы я это сделала, или ты хочешь, чтобы зритель все-таки видел в персонаже красоту Марго Робби?». «Меняй», — решительно заявил Джози Рурк. Робби поддержала его решение.

И все же интерпретацию Джози Рурка этой важной главы в истории Великобритании трудно назвать безупречной. Как мастер киноискусства, он не смог обойтись без режиссерских приемов, призванных растрогать зрителя до глубины души, и предпочел закрыть глаза на некоторые исторические детали (что не умаляет красоты фильма с художественной точки зрения). Но обо всем по порядку.

Очень часто представления о Марии Стюарт и Елизавете I сводятся к упрощенным стереотипам. Как пишет Джон Гай в книге «Моя жизнь принадлежит мне: настоящая история Марии — королевы Шотландии», Марии обычно приписывается образ невинной жертвы политических махинаций мужчин — женщины, которая совершила роковую ошибку, потому что прислушивалась к зову сердца, а не к доводам рассудка. Кристен Пост Уолтон, профессор Университета Солсбери и автор книги о шотландской королеве, утверждает, что излишняя драматизация жизни Марии, как правило, превращает ее в «мыльную оперу». Да и Елизавета I благодаря литературе и кинематографу сегодня больше известна как Королева-девственница, чьи травмы детства наложили отпечаток на всю историю ее правления. Гораздо реже вспоминают о том недовольстве, которые многие подданные испытывали к ней, особенно в ее поздние годы. Романтизация образов двух королев, дозволенная деятелям искусства и неодобряемая большинством историков, безусловно, облегчает восприятие сюжета давно минувших лет. Но не раскрывает всей правды о правительницах (какой бы она ни была).

Католики и протестанты: ссоры и компромисы

Жизнь первого мужа Марии Стюарт Франциска II оборвалась через 1,5 года после его восхождения на трон. И овдовевшая дочь шотландского короля в один миг оказалась никому не нужна в заморском государстве, ведь претендентов на французскую корону хватало и без нее. Через 13 лет разлуки со своей родиной Мария возвращается в Шотландию.

Во время ее отсутствия в стране произошла Протестантская революция, лидером которой стал проповедник и ярый противник женского правления Джон Нокс. Его пламенные проповеди помогли ему быстро обрести сторонников не только среди простого люда, но и аристократии. В скором времени его движение поддержала Англия, отправившая свои войска на территорию Шотландии. В 1560 году в стране восторжествовало протестантство.

Обойти стороной такую яркую личность как Джон Нокс, разумеется, не смогли и создатели фильма «Две королевы». Одним из переломных моментов в фильме, после которого брат Марии Стюарт покидает сестру, стал разговор членов совета, выявивший непримиримые противоречия действующей королевы Шотландии и протестантского проповедника. На самом же деле, в этой сцене кроется одна историческая неточность. Даже несмотря на то, что принято считать, что Нокс несколько раз беседовал с королевой, он не мог занимать никакой должности в совете — то есть присутствовать на собраниях ее ближайшего окружения. Однако мы возвращаемся к истории.

Итак, к приезду Марии Стюарт в Шотландии был официально объявлен разрыв Шотландской Церкви с Римом и запрещена католическая месса. Тем не менее, королева-католичка была готова пойти на компромиссы, которые позволили ей сохранить свою власть, не ущемляя ни одну из религий. Освоившись в новой роли, Мария решила укрепить отношения со своей южной соседкой — королевой Англии.

«Они уже устремляют глаза в сторону того человека, который смог бы занять мое место…»

Однако Елизавета I, которой была свойственна осторожность и подозрительность, не спешила сближаться с вернувшейся соседкой. Прежде всего она потребовала от Марии отказаться от претензий на английский трон (в соответствии с условиями Эдинбургского договора, принятого в 1560 году между Францией и Англией, без участия представителей Шотландии). Королева Шотландии отказалась это сделать и решила изменить стратегию поведения. Она попыталась действовать через чувственную женскую линию, напомнив Елизавете, что они с ней — две королевы, которые являются «ближайшими родственницами, живущими на одном острове и говорящими на одном языке». Она просила лишь одного — назвать Елизавету ее своей преемницей. Однако для правительницы соседнего государства семейные связи не имели большого значения, поэтому попытки Марии воззвать к родственным чувствам оказались тщетны

Учитывая ненадежное положение Елизаветы I на королевском троне и возрастающую с каждым годом паранойю, основанную на опасении лишиться своего положения, у нее не было особой мотивации назвать имя своего преемника, который мог бы угрожать ее правлению. Признав за Марией право на английский престол после собственной смерти, она оказалась бы уязвимой для вероятных заговоров католической фракции Англии. Эта управляемая навязчивым страхом логика распространялась даже на потенциальное потомство королевы. Однажды она сказала шотландскому государственному секретарю Уильяму Мейтленду: «Те, в чьих жилах течет королевская кровь, не могут любить своих собственных детей. Думаешь, что я смогла бы полюбить свой восковой саван (от англ. „winding sheet“; выражения, обозначающего струйки воска на оплывшей свече — т.е. предзнаменование смерти)?».

«Я знаю непостоянство народа Англии и то, как они недолюбливают нынешнее правительство, и то, как уже устремляют глаза в сторону того человека, который смог бы занять мое место. Большинство мужчин предпочитает восходящее солнце тому, которое уже заходит», — добавляла Елизавета, говоря о Марии Стюарт. Но несмотря на все свои опасения, разумеется, королева Англии должна была просчитать все преимущества и риски объявления королевы Шотландии своей наследницей. Она не была готова сделать этого публично, но тщательно присматривалась к родственнице-претендентке. Это подтверждает и тот факт, что две королевы регулярно обменивались теплыми письмами и даже планировали личную встречу.

Впрочем, некоторые историки сходятся во мнении, что такое поведение Елизаветы наглядно иллюстрирует народную мудрость: «Держи своих друзей близко, а врагов еще ближе» — так что мотивация Елизаветы в данном случае неоднозначна. И, кстати, встреча королев с глазу на глаз так никогда и не состоялась. Этот исторический факт стал еще одним моментом, которым пренебрегли создатели кинокартины «Две королевы» (зато какой трогательный эпизод получился в фильме). Да и если говорить откровенно, не только они — сцены разговора Елизаветы I и Марии Стюарт уже не раз появлялись на страницах произведений известных авторов — например, у Шиллера в пьесе «Мария Стюарт» и у Гаэтано Доницетти в одноименной опере.

По словам Джанет Дикинсон из Оксфордского университета, в случае личной встречи между шотландской и английской королевами они были бы вынуждены поднять вопрос о престолонаследии. Елизавете пришлось бы ответить на вопрос, станет ли Мария Стюарт ее наследницей или нет. К тому же, как добавляет Кристен Пост Уолтон, факт того, что две королевы никогда не стояли лицом к лицу, практически полностью исключает возможность очень личной и живой динамики их взаимоотношений, которую часто стремятся изобразить писатели и режиссеры. В конце концов, трудно поддерживать сильные чувства к кому-то, известному только по переписке. Так что, вероятнее всего, изменения в отношениях Елизаветы и Марии Стюарт были продиктованы лишь сменой обстоятельств.

Мужчины и женщины в борьбе за любовь и корону

Королева-девственница Елизавета I соответствовала образу целомудренной женщины только в последние годы своего правления. Когда же королева Англии была еще молода, она охотно шла на контакт с иностранными правителями-мужчинами и другими высокопоставленными лицами. При этом она умела очень мудро вести себя с ними, не теряя головы и не раскрывая истинной природы своих намерений. И главное, Елизавета I всегда избегала того, чтобы попасть под власть мужчины. Если говорить в масштабе всего ее правления, то по большей части ей это удавалось. Вот только она так и не произвела на свет наследника, чем, по сути, ознаменовала начало конца династии Тюдоров, которая очень скоро прервалась.

Мария Стюарт выходила замуж трижды. Как она сказала послу Елизаветы незадолго до своей свадьбы с лордом Генри Дарнли в 1565 году: «Не выходить замуж — это, должно быть, вовсе не про меня». Одновременно с заключением этого брака портятся отношения шотландской королевы с английской. Елизавета I была раздосадована вестью о соединении двух ближайших претендентов на английский престол (Дарнли имел королевские корни: по матери он был правнуком Генриха VII Тюдора). Не теряя времени, королева Англии продемонстрировала свое недовольство — она отдала приказ арестовать мать Дарнли Маргариту Дуглас и бросить ее в Тауэр.

Однако, как вскоре стало очевидно, новый муж Марии Стюарт оказался для нее крайне неподходящей парой. Мало того, что он демонстрировал стремление заниматься государственными делами наравне с супругой (если не вместо нее), так еще и вступил в заговор с протестантами. Возможность нетрадиционной сексуальной ориентации лорда Генри на протяжении веков обсуждалась историками. Некоторые объясняют ее тем, что муж королевы Шотландии провел молодые годы во Франции, где была распространена мода на бисексуальность среди придворных. В частности, автор книги, по которой был снят фильм «Две королевы», настаивает на том, что интимная связь между Дарнли и итальянцем Риццио — достоверный факт, а не спекуляция. Однако существует и другая версия, согласно которой их отношения были лишь слухами, которые намеренно распустили при королевском дворе, чтобы дискредитировать молодого супруга Марии в глазах общественности. Но в любом случае, даже если мужчин связывали интимные отношения, крайне маловероятно, что начались они именно в праздничную ночь после королевской свадьбы (как показано в новой экранизации).

9 марта 1566 года Дэвид Риццио был действительно умерщвлен. И участие в подготовке этого коварного плана принял лорд Генри. Заговорщики ворвались в комнату беременной Марии Стюарт и на ее глазах закололи итальянца, несмотря на мольбы и плач королевы. Со стороны ее мужа, по всей видимости, убийство ее ближайшего друга было лишь политическим устранением неугодного ему лица, с которым королева сблизилась в те годы. Так что слезы, которые роняет актер, исполнивший роль Дарнли, над умирающим итальянцем, возможно, также стоит списать на художественное преувеличение. В реальном историческом прототипе второго мужа шотландской королевы было гораздо больше холодного расчета, алчности и подлости — о его романтичности и податливости современники как-то умалчивают.

«Мария была королевой для всех, но только в течение первых шести дней своей жизни…»

К февралю 1567 года напряженность вокруг королевского престола в Шотландии достигла такого высокого уровня, что Мария вновь обратилась к Елизавете, попросив ее стать «защитницей» своего новорожденного сына Якова. Мария Стюарт приняла еще одно мудрое решение, которое могло бы сыграть ей на руку: она сделала вид, что простила мужа, подготовившего заговор. Приблизив его к себе, она сумела внести раскол в ряды заговорщиков. Но тучи над головой шотландской королевы продолжали неумолимо сгущаться. В ночь на 10 февраля 1567 года лорд Генри Дарнли погиб, пытаясь спастись из горящего дома. Народная молва обвинила в его убийстве Марию Стюарт. Это стало первым шагом к свержению королевы.

Затем роковую ошибку совершила сама Мария — спустя три месяца после смерти супруга она вышла замуж за человека, который был вторым подозреваемым в убийстве лорда Генри. Вопреки тому, что показали нам в фильме «Две королевы», эксперты сходятся во мнении, что Марии была без памяти влюблена в Джеймса Хепберна, графа Ботвелла еще при жизни Дарнли. Красноречивым тому доказательством является эпизод, который описывает современник Марии Стюарт, историк и гуманист Джордж Бьюкенен. Согласно его словам, поздней осенью 1566 года, когда королева узнала о ранении Ботвелла, она немедля покинула заседание королевского суда и помчалась в его замок на английской границе.

Так что как только брак Марии Стюарт с Джеймсом Хепберном был оформлен официально, гнев народных масс уже невозможно было сдерживать. В адрес королевы все громче звучали обвинения в убийстве, предательстве и неверности. Этим немедленно воспользовались лорды-протестанты, собрав войско, которое изгнало Марию Стюарт из Эдинбурга. Летом 1567 года все более непопулярная королева была заключена в тюрьму и вынуждена отречься от престола в пользу своего сына. Ботвелл бежал в Данию, где он и умер в плену 11 лет спустя.

«Она была королевой для всех, но только в течение первых шести дней своей жизни,  — пишет Джон Гай в своей книге. — Кроме нескольких коротких, но опьяняющих недель в грядущие годы [у власти], всю свою жизнь она проведет в плену».

После отречения разгромленная королева бежала в Англию, ожидая, что Елизавета I окажет ей теплый прием и, возможно, даже поможет вернуть шотландский трон. Вместо этого правительница Англии поместила Марию — королеву по крови, над которой она не имела реальной юрисдикции, — под домашний арест де-факто. 18 лет Мария Стюарт провела под наблюдением в Шеффилдском замке, практически не имея возможности контактировать с внешним миром. Но это не помешало Елизавете I обвинить ее в участии в тайной переписке с представителями европейских держав, целью которой было свержение действующей королевы Англии. За это Марию приговорили к смерти. Около 8 часов утра 8 февраля 1587 года 44-летняя бывшая шотландская королева встала на колени в большом зале замка Фотерингхей и обратилась к своему палачу со словами благодарности за то, что он, наконец, «положит конец всем ее страданиям». Утратившая былую красоту и сильно постаревшая (в отличие от ее героини в фильме «Две королевы») Мария Стюарт в платье из «темно-коричневого бархата, отделанном куньим мехом, со стоячим белым воротником и пышно ниспадающими рукавами» была готова принять свою смерть с достоинством.

Не все так однозначно, а история полна полутонов

Сегодня оценки Мэри Стюарт варьируются от достаточно резкой характеристики, которую правительнице дал историк Дженни Вормальд (королева, по которой можно составлять пособие по провалам), до мягких и сочувственных слов, которыми ее описывает Джон Гай («самая несчастливая правительница в британской истории» и «сверкающая и харизматичная королева», которой очень сильно не повезло с самого рождения). Кристен Пост Уолтон предпочитает придерживаться золотой середины между этими крайностями. Она отмечает, что Марию постепенно привели к трагическому концу два основных фактора — гендерная принадлежность и католическая вера: «Неудачи [Марии] были продиктованы по большей части обстоятельствами, нежели чем ее политикой, — говорит она. — Я думаю, если бы она была мужчиной… Она бы смогла добиться гораздо большего успеха и никогда бы не потеряла трон».

Джанет Дикинсон описывает отношения шотландской королевы с Елизаветой аналогичным образом, утверждая, что они были продиктованы обстоятельствами, а не их собственным выбором. В то же время она акцентирует внимание на том, что считать Марию и Елизавету полными противоположностями также неверно. Конечно, противостояние двух королев обретает драматичный тон, если одна из них страстная католичка с трагической судьбой, а другая — Королева-девственница и заступница протестантства. Однако реальность не бывает окрашена исключительно в контрастные тона. Как говорит Дикинсон, обе королевы были удивительно подвижны в своих религиозных убеждениях. Самые пикантные подробности беспорядочной репутации Марии Стюарт были придуманы ее противниками, да и правление Елизаветы I было наполнено достаточным количеством слухов о ее предполагаемых романах.

Кстати, несмотря на то, что Мария была лишена жизни насильственно, окончательную победу в борьбе с Елизаветой I за английский престол одержала именно она. Если быть точнее, ее династия. После того, как Елизавета умерла бездетной в 1603 году, сын Марии Яков взошел на престол и стал первым государем, правившим одновременно обоими королевствами Британских островов.