Как женщины попадают в секс-индустрию: 5 реальных историй от первого лица

«Когда мне было 15 лет, атмосфера в семье была ужасной. Выход я видела лишь в том, чтобы поскорее заработать деньги и уйти из дома. Я выросла в Бронксе (неблагополучном районе Нью-Йорка — прим. MC) и проводила много времени со старшими друзьями, которые и познакомили меня с этой работой. Водитель отвозил нас в разные бары Нью-Джерси, которые платили нам фиксированную ставку за часы, что мы проводили там. Оплата увеличивалась, когда незнакомые мужчины заказывали нам коктейли. Мне казалось, что это было весело. Мне нравилось гулять и развлекаться. Я никогда не думала об этом, как о проституции, хотя иногда и воплощала некоторые «мужские фантазии», по сути, зарабатывая своим телом.

Думаю, это стало первым шагом к тому, чтобы начать продавать свою сексуальность и получать деньги от клиентов. Некоторое время я работала танцовщицей гоу-гоу, а в старших классах у меня уже появились sugar daddies («сахарные папики» — мужчины, которые берут на себя содержание девушки — прим. MC). Сегодня, оглядываясь назад на работу, которую я проделала над собой и своей физической формой, мне действительно кажется, что наше общество — это и есть секс-индустрия. Кто-то обязательно будет сексуализировать вас, нравится вам это или нет. Однако будете ли вы на этом зарабатывать деньги — это уже ваше решение. Я занималась вебкамом, пробовала ролевые игры, предоставляла эскорт-услуги. Мне кажется, что секс-индустрия — это мое призвание.

Я считаю, что секс-индустрию стоит декриминализировать, но не думаю, что ее нужно легализовать. Мне бы не понравилось, если бы правительство имело право влиять на то, как я распоряжаюсь своим телом. Работа в этой индустрии позволяет нам быть независимыми (если вы занимаетесь этой работой добровольно, не по принуждению). И мне кажется, что правительство хочет лишить нас этой свободы, забрать право устанавливать собственные цены на услуги, легализовав сферу. Но, конечно же, декриминализация необходима, потому что я бы не хотела, чтобы мои коллеги сидели в тюрьме за то, что они продают свое тело».

Комментарий сексолога:

У героини прослеживается детская травма, которая сформировалась в детстве и идет из семейных отношений. В переходный возраст (15 лет) девочка не видела хороших и достойных примеров дома. Скорее всего, родители были холодные. Не уделяли нужного внимания, отсутствовала необходимая забота. Вероятнее всего, девочку никто не понимал.

Скорее всего, особое непонимание было в вопросе просыпающейся в тот момент сексуальности. Никто из родителей не объяснил и не рассказал, что происходит с телом, как на это реагировать, как использовать свое новое тело. По сути, она была одна в этой семье. Но, несмотря на отсутствие тепла и понимания, в семье явно был достаточно жесткий стиль воспитания. Был контроль со стороны родителей.

И на этом фоне холодного отношения и контроля у девочки сработал механизм психологической защиты, один из самых простых — бежать. И под влиянием старшего окружения, которое по факту и являлось для девочки-подростка авторитетом, это бегство и привело ее в данную индустрию. Именно это «авторитетное» окружение и рассказало, что делать с телом и сексуальностью. Для подростка эта жизнь была веселой, она в корне отличалась от той скверной жизни дома. Девочке хотелось легкости и веселья. И здесь она это получила.

Сейчас героиня считает, что торговать телом — это ее призвание. Это является оправданием своей жизни. Это тоже механизм защиты. И этот механизм помогает героине не думать о том, какая могла бы быть ее жизнь, если бы она выбрала другую профессию.

Также присутствует страх, что эта профессия может привести ее в тюрьму. При этом присутствует понимание того, что эта профессия не должна быть легализована, так как есть ощущение внутреннее, что профессия не совсем экологичная. Но внутренняя потребность в независимости от родителей, в свободе от той жизни, которая была в детстве — не дает героине посмотреть на свою жизнь и профессию под другим углом. Она не чувствует себя жертвой, потому как очень сильный был мотив сбежать от контроля и жестокости. А эта профессия стала для девочки-подростка — спасением, выходом, глотком свежего воздуха.

«В конце концов, мы все проститутки, потому что каждую из нас поимел капитализм»

«Я профессиональная доминатрикс («госпожа» в ролевых играх — прим. MC). Я нашла себя в этом через художественный проект, над которым работала. На первом курсе меня изнасиловали в университетском кампусе. И это уничтожило меня изнутри. Чтобы вернуть себе контроль и почву под ногами, я решила сделать арт-проект, в котором я предстаю в образе доминатрикс и «убиваю» студентов из братства прямо перед домом, в котором они надо мной надругались. Я никогда раньше не чувствовала себя такой сильной и красивой. Я наслаждалась тем, как место из моих ночных кошмаров превратилось в мое место силы.

Вообще мне всегда нравились доминатрикс. Я смотрела на них, как на богинь. Сначала я практиковала это ради развлечения, а затем остальные девушки-доминатрикс, с которыми я общалась, начали говорить: «Это не правильно! Они [клиенты] должны платить тебе! Ты стоишь денег!» Так что уже около года я занимаюсь этим профессионально. Работа [в секс-индустрии] изменила меня, и за это я ей очень благодарна. Я несу энергию доминатрикс везде, где только появляюсь. И это останется со мной навсегда.

А еще я поняла, что отлично справляюсь с многозадачностью. Я всегда знала, что не обделена интеллектом, но теперь убедилась в том, что действительно очень умна. Я достаточно быстро учусь. Но самое главное, на что мне открыла глаза моя работа, — никто кроме меня не имеет право распоряжаться моим телом. Будучи темнокожей женщиной, я нередко подвергаюсь объективизации и фетишизации. Но благодаря секс-индустрии я смогла вернуть себе свою сексуальность. Если вы заинтересованы во мне и в моем времени — вы за это платите.

[Конечно, в секс-индустрии] есть и недостатки. Например, меня огорчает то, как другие женщины хотят пристыдить меня за мою работу. Они пытаются привести аргументы, объяснить мне то, что им не нравится. И это похоже на то, как мужчины поддерживают разговоры о феминизме. Почему вы хотите убедить меня в том, в чем явно не разбираетесь? Почему противостоите мне? Ведь поступая таким образом, вы обесцениваете то, чем я живу. Кроме того, зачем вы говорите мне, что я не уважаю себя, если занимаюсь такой работой? Ненавижу, когда в меня летят оскорбления вроде «тупая» или «проститутка». Но одновременно это меня веселит. В конце концов, мы все проститутки, потому что каждую из нас поимел капитализм. Я достаточно умна, чтобы выставить за это счет. Вы делаете это бесплатно, и это ваш выбор».

Комментарий сексолога:

Сексуальная травма очень сильно влияет на психологическое состояние человека. Такая травма ломает жизни. Как правило, самостоятельно, без квалифицированной психологической помощи справиться с последствиями сексуальной травмы, невозможно.

Героиня была изнасилована. В тот момент она не смогла справиться физически со своими обидчиками. Тогда была растоптана ее самооценка, ее принятие себя. Скорее всего, было чувство вины за то, что она не смогла дать отпор. Героиня оказалась достаточно стойкой психологически, чтобы собрать себя и начать бороться с этой сексуальной травмой так, как она это видела. А видела она это просто: ей нужно стать сильнее, ей нужно доминировать, ей нужно подавлять мужчин — только тогда они больше никогда не причинят ей боль, не смогут над ней надругаться.

Отсюда и возник арт-проект, который помог героине выразить тот гнев и ненависть, которые были внутри. В данном случае сработал механизм психологической защиты — бей. В момент изнасилования она не могла бить, но зато сейчас она бьет каждый раз, когда в роли госпожи. И с каждым разом она чувствует удовлетворение от того, что унижает мужчину, что делает ему больно. И с каждым разом, героиня чувствует, как бы облегчение. Но это только видимое облегчение. На самом деле — та травма, которая была нанесена, никуда не исчезает. И поведение в виде доминатрикс становится, по сути, единственно возможным поведением, при котором героиня чувствует себя в безопасности. Это чувство, которое героиня испытывает каждый раз, становится «наркотиком». И нужно все больше и больше. Это психологическая ловушка.

Сексуальная травма наложила свой отпечаток и на отношения с обществом в целом. Любая критика, несогласие с мнением героини, воспринимается как нападение, и героиня всячески пытается защищаться. И даже насмешки — это тоже способ унизить.

Героиня агрессивна, внутри чувство боли, обиды и гнева. И эти негативные эмоции будут разрушать изнутри.

«В Интернете можно удовлетворить любой запрос, поэтому это идеальная площадка для секс-работы»

Я попала в секс-индустрию, когда училась в одном из университетов Лиги плюща. Я платила за обучение, аренду квартиры и учебные материалы (я изучала дизайн одежды и состояла в творческих квир-сообществах) — все это стоило больших денег. Поэтому я решила начать продавать свое нижнее белье в Интернете. Я нуждалась в дополнительном доходе, и этот вариант [заработка] выглядел привлекательным. К тому же, анонимным. Я идентифицирую себя как небинарного человека (гендерная идентичность, не относящая себя к мужской или женской — прим. MC), поэтому никогда не отождествляю себя со своим телом. Так что секс-работа в Интернете мне подходит. Я получаю от нее удовольствие, потому что мне нравится взаимодействовать с людьми и продавать себя таким образом, чтобы не подвергаться риску физически и одновременно помогать другим удовлетворять их потребности.

Плюсом секс-индустрии является то, что вы можете устанавливать собственные правила и ограничения. Я лично знаю многих людей, которые занимаются вебкамом и секстингом (отправкой личных фотографий и сообщений интимного содержания — прим. MC) за деньги или продают свое нижнее белье. Секс-работа гораздо многограннее, чем многие представляют. Вы можете самостоятельно определять свои фетиши и границы того, что для вас допустимо, а также транслировать их другим людям. Тут речь даже не обязательно идет о сексе.

Я нахожу клиентов на разных сайтах — Instagram (запрещенная в России экстремистская организация), FetLife, Seeking Arrangements, Kik, Twitter, Tumblr. Их возрастной диапазон варьируется от студентов колледжей до 70-летних мужчин. В основном я продаю нижнее белье и занимаюсь секстингом, играя роль вашей «онлайн-девушки». Среди моих клиентов есть и одинокие парни, и только что разведенные мужчины, и парни-трансвеститы, и даже трансгендерные женщины. Так что я действительно работаю с разными людьми и обслуживаю многие ниши. Это классно, потому что, по сути, я предлагаю одни и те же услуги, но каждый человек находит в них собственный интерес. В Интернете можно удовлетворить любой запрос, поэтому это идеальная площадка для секс-работы».

Комментарий сексолога:

Данная история говорит о нарушении психо-сексуального развития. В возрасте 3-6 лет у ребенка формируется четкое понимание, кто он: мальчик или девочка. Это происходит, в первую очередь, под влиянием семьи. Сложно сказать, что конкретно было в семье героини. Но вероятнее всего, в семье героиню не отождествляли с каким-то конкретным полом, не объясняли, что она девочка и какая у нее роль. Она понимала, что она не мальчик по строению половых органов, но и не смогла отнести себя к девочке, так как никто ее не научил быть девочкой.

Отсюда и небинарность уже в подростковом и более старшем возрасте. Героиня выбрала вид деятельности, который не связан с телом, так как на самом деле она не знает, кто она, как гендер. А, соответственно, не знает, как быть сексуальной, как доставлять то или иное удовольствие с помощью тела физически.

Героиня очень стремится к общению, но общению анонимному, что может говорить о том, что в семье общения не было или было, но в недостаточном количестве. Анонимность может говорить о детской травме, например, непринятия в школе или ином социуме.

Возможно, в детстве было и физическое насилие. Об этом говорит страх героини подвергаться риску физически. 

Желание удовлетворить потребности других людей говорит о комплексе «золушки», который тянется из детства. Не исключено, что родители использовали героиню в качестве «служанки», которая должна была все делать по дому, а также удовлетворять потребности, желания своих родителей. При этом было совсем неважно — мальчик она или девочка.

Героиня не видит себя жертвой, потому как этот образ жизни приносит ей доход, является безопасным для нее, удовлетворяет ее потребность в общении и не раскрывает ее личность.

«Став вебкам-моделью, я заинтересовалась фетишизмом и всем, что с ним связано»

«Мне кажется, я поняла, что хочу работать в секс-индустрии, еще будучи очень юной. В возрасте 12-13 лет я начала ходить в стриптиз-клубы. Я всегда боготворила стриптизерш и хотела в будущем найти похожую работу, только без физического контакта с другими людьми. Поэтому мой выбор пал на вебкам. Это что-то вроде стриптиза, но в Интернете. Став вебкам-моделью, я заинтересовалась фетишизмом и всем, что с ним связано. В моей работе это есть. Клиенты даже называют меня «пирожным».

Кейк-ситтинг (сексуальная практика, суть которой заключается в том, чтобы получать удовольствие от того, что вы садитесь на торт без нижнего белья — прим. MC) — это тоже фетиш, основанный на раздевании. В виртуальном чате меня просили «сесть» и «раздавить» самые разные предметы. Я искала баланс между чем-то действительно красивым, утонченным и чистым и одновременно чем-то сексуальным и возбуждающим.

[Благодаря этой работе], я начала по-новому чувствовать свое тело. Я знаю каждую его часть. Знаю все о своем внешнем виде, потому что почти целый день провожу перед камерой. Секс в реальной жизни только прибавил мне уверенности и укрепил понимание того, как я использую свое тело при взаимодействии с другими людьми, потому что я точно знаю, какая я. И я всегда остаюсь собой. Не пытаюсь что-то скрыть или приукрасить. Хотя, конечно, в романтических отношениях бывает… Но, честно говоря, я ни с кем не встречалась с тех пор, как стала работать в секс-индустрии полный рабочий день. Это [мою профессию] не каждый сможет принять. Поэтому я жду того, кто будет к этому готов. Ведь я знаю, что для потенциального партнера этот груз может быть тяжелым».

Комментарий сексолога:

В 12-13 лет происходит развитие платонической и эротической стадии психо-сексуального развития. На этих стадиях важно понять, как строятся отношения без сексуального подтекста. У героини эти стадии прожиты неправильно. Платоническая стадия отсутствует совсем. Произошел перескок сразу на сексуальную стадию развития. Отсутствие контроля со стороны родителей привело к тому, что девочка-подросток начала усваивать и воспринимать свое тело и предназначение женщины через образ стриптизерш. Это импринтинг — запечатление ярких образов. И эти образы стали очень желанными. Отсюда и идеализирование работы в стриптизе.

В детстве явно сформировался избегающий тип привязанности, поэтому героиня избегает физических контактов и близких отношений. Секс в реальности нужен был как средство познания своего тела, своей сексуальности.

Прослеживается позиция «ждуна»: героиня ждет, что появится герой, но ничего для этого не делает, так как близкие отношения — небезопасны. А также — потому как не знает, как строить эти отношения, с чего начинать. Одновременно присутствует и оправдание — партнер будет не готов к моей деятельности, что только подтверждает избегание отношений в реальности. Но на подсознательном уровне героине очень не хватает внимания, и именно через вебкам она его получает.

Этот стиль жизни принес и склонность к фетишизму. Природу фетишизма до сих пор никто не знает. Но люди, склонные к фетишам, всегда избегают живого общения, стараются жить уединенно.

Скорее всего, героине будет очень сложно построить какие-либо реальные отношения с мужчиной, но это не принесет сильного разочарования, так как избегание будет сильнее.

«Мне платят, а я реализую мечты»

«Я нахожу клиентов в клубах. Обычно я подхожу к столикам, на которых стоит Dom Pérignon (премиальное французское шампанское — прим. MC), или же спрашиваю у официантов, какие гости делают самые внушительные заказы, после чего выбираю столик с самым большим счетом.

[Жизнь секс-работников] выглядит по-разному. Например, в моем случае это что-то гламурное — дизайнерские сумки, поездки на личных автомобилях (никогда не пользуюсь общественным транспортом). Вы получаете то, что хотите. И получаете это очень быстро. На вас смотрят как на фантазию, поэтому не стоит принимать ничего из происходящего близко к сердцу. Мне платят, а я реализую мечты. Мои волосы, внешность, национальность — все это сейчас очень востребовано в секс-индустрии, особенно среди sugar daddies и в эскорт-услугах. Чем больше в вас чувствуется этническая принадлежность, чем красивее ваша фигура и лицо, тем выше спрос. И мы этим пользуемся».

Комментарий сексолога:

У героини четко сформирован образ — за любое удовольствие нужно платить, за все, что я делаю — нужно платить. Счастлив тот, у кого много денег. Эта установка могла быть сформирована в детстве. Например, мама или кто-то другой из близкого окружения жил именно так.

Была нехватка денег, не было того, что хотелось. Родители не могли позволить купить девочке какую-то игрушку или одежду. И эта потребность в материальном обеспечении, в желании выбраться из бедной жизни и легла в основу выбора профессии. Возможно, в окружении был пример богатой семьи, где легко и просто сбывались все мечты, потому что были средства. Желание быстрых и легких денег — основная потребность героини.

Нарциссизм. Я-фантазия, я могу реализовывать мечты, я уникальная. Самолюбование и получение удовольствия от того, что немного божество, которое реализует не просто потребности, а именно мечты.

Такой тип личности никогда не посмотрит и не допустит о себе мысли, что он жертва. Здесь мир крутится вокруг героини, а не наоборот. Во всяком случае, она так считает и искренне в это верит.

Оригиналы монологов героинь можно почитать в статье Paper.