Если вкратце про золотистый сироп, то интимный процесс его получения включает двух участников: жаждущих опыления цветов и жужжащих пчел. Последние под завязку загружают нектар в особые мешочки на своем теле и возвращаются в улей, где сдают его другим пчелам — те, в свою очередь, начинают «колдовать» со сладкой жидкостью, подключая ферменты и взмах крылышек.
Все это нужно для расщепления сахаров и испарения воды, ведь только на 100% упрощенный и обезвоженный полуфабрикат отправится в соты, чтобы достигнуть нужной консистенции, полезного состава и стать, наконец, медом. Чтобы получить 100 г меда, пчела-сборщик должна облететь миллион цветков, а чтобы заполнить им одну соту, пчела-приемщик должна совершить 240 одинаковых манипуляций с одной порцией нектара для его расщепления и дегидратации.
Несмотря на всю скрупулезность, производство меда «от» и «до» — процесс для всех участников медиативный. Наверное, именно поэтому конечный продукт и его свойства — сплошные загадки. Как и его запах — казалось бы, цветочное происхождение, все ясно понятно, но пчелиный фермент вносит свою лепту. Отсюда появляются «животный» нюанс, оттенки пудры, привкус жженого сахара, лаковая тягучесть и жар расплавленной смолы (читайте также: «Вы бы не догадались: 5 загадочных ингредиентов в парфюмерии»).
Весь мед в парфюмерии «синтетический», но это не мешает ему быть разным и правдоподобным. Например, Honey SigNature добавляет композиции съедобной сладости и прозрачности. А вот Honey Fleuressence, наоборот, душит своей физиологией — за что зовется мной «дедушкиной простыней». Натуральный в парфюмерии только beeswax absolute — это продукт экстракции пчелиных сот. Некогда наличие в них меда, конечно, на запахе тоже сказывается, но все-таки это другая история: с церковным воском, деревом, сеном, табаком, какао-порошком, сухофруктами и жареным фундуком.
Фото: Getty Images, архивы пресс-служб
