Безупречная сестра Жаклин Кеннеди: как Ли Радзивилл искала любовь, успех и саму себя

Жаклин и Кэролайн были одними из самых известных сестер из высшего общества конца XX века. Они жили вместе с родителями в дуплексной квартире с 12 комнатами на Парк Авеню, а каждое лето отправлялись в семейное поместье в Восточном Хэмптоне. Словом, девочки с самого детства впитали любовь к роскоши и светским кругам, в которых вращались их отец с матерью (читайте также: Трумен Капоте против «лебедей»: самый громкий и «грязный» светский скандал Америки, уничтоживший карьеру писателя).

Джон Верну Бувье III, известный также под именем «Блэк Джек», был биржевым маклером с громкой репутацией и внешностью, напоминающей Кларка Гейбла — американского актера и секс-символа Голливуда 1930–1940 годов. Он купался в женском внимании, но окончательно утопил свою репутацию и состояние в гораздо более прозаической слабости — в алкоголе. Именно это и стало причиной его развода с матерью девочек Джанет Ли Бувье. 

Тем не менее с дочками отец всегда был очень близок, да и они в нем души не чаяли. Благодаря его наставлениям Джекки и Кэролайн усвоили, что в основе любых успехов лежит труд, и нужно очень стараться, чтобы стать лучшими из лучших. Только спустя годы сестры начали понимать, что «лучшей» может быть только одна, другой же суждено оставаться на вторых ролях.

Девочки очень сильно отличались друг от друга еще в юности: в то время как Джекки была темноволосой, прилежной и сдержанной, Кэролайн росла светловолосым, активным и озорным ребенком. «Когда мне было семь лет, и  мы жили в Нью-Йорке, я сбежала, — однажды рассказала Ли. — Я взяла свою собаку и пошла по Бруклинскому мосту… Далеко я не ушла… Довольно сложно сбежать на каблуках твоей матери».

Уже тогда юная Кэролайн питала особый интерес к моде, поэтому время от времени заимствовала вещи и обувь из гардероба своей мамы. Ее старшая сестра проводила время за чтением книг, Кэролайн же не могла сидеть на месте. «Ли постоянно перетаскивала мебель и декорировала наши комнаты», — вспоминала Джанет Ли Бувье. Впоследствии страсть девочки к дизайну и искусству переросла в ее профессию — одну из многих, в которых Кэролайн проявила свою разностороннюю личность.

Несмотря на различия в характере, сестер объединяла искренняя дружба, которая была очень крепкой вплоть до начала 1950-х годов. Одним из самых ярких воспоминаний того времени для них обеих стало лето, проведенное в Европе, — еще не отягощенные заботами семейной жизни они отправились в путешествие в статусе молодых, свободных и красивых девушек. Позднее они даже написали книгу о той поездке под названием «Одно особое лето».

Однако близилось время, когда сестрам нужно было вступить в самостоятельную жизнь. И тут младшая обогнала старшую, познакомившись с Майклом Кэнфилдом, сыном крупного американского издателя, и выйдя за него замуж. Также ходили слухи, что он на самом деле был сыном Кикки Престон и герцога Кентского. В 1953 году молодожены переехали в Лондон.

Однако и Жаклин не сильно отстала в этой гонке — в том же самом году (в сентябре) она пошла под венец с Джоном Кеннеди, сенатором от штата Массачусетс, которому через 8 лет было суждено стать 35-м президентом Америки (читайте также: Свадьба Джона и Жаклин Кеннеди: 9 несказочных фактов). Талантливый и обаятельный политический деятель как раз начинал набирать популярность в стране, при этом прилично зарабатывая.

Супруг Ли работал в американском посольстве Лондона, но даже близко не имел таких высоких амбиций и карьерных перспектив, как Кеннеди. Кэролайн начала откровенно скучать в браке с Майклом, но в 1956 году в загородной резиденции мужа сестры, куда она приехала проведать Джекки, ее представили польскому князю Станиславу Радзивиллу. Европейский аристократ с первого взгляда понравился Ли, даже несмотря на существенную разницу в возрасте — 19 лет (читайте также: Одних казнил, с другими развелся: шесть жен Генриха VIII и их такие разные судьбы).

В 1959 году Кэролайн Бувье приняла решение развестись со своим первым мужем, который, как и ее отец когда-то, пристрастился к алкоголю. К тому моменту она не только получила предложение от польского князя, но и носила ребенка нового возлюбленного. Однако официально узаконить свои отношения у Станислава с Ли получилось не сразу — дело в том, что развод Радзивилла с предыдущей женой так и не был признан церковью.

Тогда на помощь пришел Джон Кеннеди, который лично обсудил этот вопрос с представителями Ватикана и сыграл не последнюю роль в признании союза польского князя и сестры Жаклин законным. Этот брак стал самым долгим в жизни Ли, продлившись практически четверть века, а также в нем родились наследники княжеского рода — принц Энтони и принцесса Анна Кристина.

В начале 1960-х Ли со вторым мужем переехала в роскошный особняк, который находился практически в самом сердце Лондона. «У нас был этот божественный дом за Букингемским дворцом, и самое красивое загородное место в Оксфордшире», — рассказывала она. Кэролайн очень нравилось заниматься реставрацией старинного здания, а также декорированием его комнат.

Карьера ее мужа также уверенно шла в гору: английская компания Станислава по продаже недвижимости расцветала и приносила огромную прибыль. Чета Радзивиллов считалась одной из самых богатых пар в светских кругах Лондона. На различных мероприятиях и торжественных приемах супруги заводят дружбу с самыми известными представителями элиты — автором новеллы «завтрак у Тиффани» Труменом Капоте, миллиардером Ставросом Ниархосом, танцором Рудольфом Нуриевым и даже бывшим премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем. И на каждого из них неизменно производила неизгладимое впечатление утонченная и прекрасная Ли Радзивилл.

Надо сказать, что Кэролайн была из тех немногих леди, которые были безупречны во всем — начиная от внешнего вида, заканчивая своими манерами. «Очень красивая, очень яркая, — говорил о ней Рудольф Нуреев. — В конце концов, она не просто была из высших кругов, она привлекала людей своей интеллектуальной сутью».

Американский архитектор Филип Джонсон уточнял: «Она вовсе не была интеллектуалкой, но обладала знанием человеческой натуры, теплотой и сиянием — исходящим от нее и восхитительным». Писатель Трумен Капоте был очарован внешностью Ли, в особенности — ее глазами, цвет которых он однажды описал как «золотисто-коричневый, как стакан бренди, стоящий на столе перед камином».

Одевалась Кэролайн тоже безукоризненно — леди всегда удавалось придерживаться сдержанной элегантности. Но и стремительно сменяющие друг друга капризы высокой моды она не игнорировала, умело вплетая в свой гардероб те или иные детали, которые отражали моду десятилетия (мини-туники 60-х, богемные платки 70-х и даже дерзкое золото 80-х). Разумеется, изысканные наряды часто требовали больших трат — ее супруг однажды признался: «Это фантастика, как дорого стоит ее одеть». И все же расходы на наряды окупились с лихвой, когда стиль Ли Радзивилл впоследствии вошел в историю (читайте также: Герцогиня Изумруд: еще одно старое платье Кейт Миддлтон, в котором она затмила всех вокруг).

Кстати, одной из первых, кто по достоинству оценил тонкий вкус Кэролайн, стала ее собственная сестра. Джекки  множество раз пользовалась советами Ли во время президентской гонки, в которой участвовал ее муж, — да и потом, когда нужно было соответствовать статусу Первой леди.

В начале 1960-х сестры вновь очень сблизились, ведь в негласном соревновании между ними за признание и статус они поравнялись в результатах — и одна, и другая были замужем за очень влиятельными мужчинами и жили довольно роскошной жизнью. Тогда стало казаться, что «лучшая» вовсе не обязательно может быть одна. Охлаждение в их отношениях вновь наступит гораздо позже — а пока между сестрами царит теплая дружба.

Их сближение произошло во многом благодаря супругам — когда стало известно, что Кеннеди намерен баллотироваться на пост президента Америки, князь Радзвилл принял самое активное участие в его поддержке и «промоутировании» (как бы сказали сегодня). После победоносных выборов Джон прислал Станиславу свою фотокарточку, подписанную словами: «Благодаря тебе мы победили». Постепенно польский аристократ стал не только ярым сторонником нового американского президента, но и одним из его ближайших друзей.

 Они вместе появлялись на официальных мероприятиях, ездили в деловые поездки. Их жены также проводили много времени вместе. И, кстати говоря, во время совместного визита сестер в Пакистан в 1962 году, Кэролайн даже затмила собой Первую леди США. Фотографии их прогулки верхом на верблюдах еще раз подтвердили, что родилась новая икона стиля — Ли Радзивилл.

Даже такое необычное времяпрепровождение не позволило ей забыть об элегантности. Кэролайн восседала на верблюде в изящном летнем платье без рукавов, в жемчужных украшениях, а на ногах ее были туфельки на невысоких каблуках. Укладка жены князя была настолько идеальной, будто бы леди собиралась отправиться на королевский прием.

Впрочем, как нужно выглядеть на мероприятиях такого уровня Ли знала не понаслышке. За год до этого чете Радзивилл в действительности выпал шанс познакомиться лично с королевой Елизаветой II. Произошло это благодаря Джону Кеннеди, который был приглашен в Букингемский дворец в статусе главы государства. Когда американская сторона запросила, чтобы на торжественном банкете присутствовал польский князь с женой, королева ответила отказом — в те времена женатых не первым браком не жаловали в королевских дворцах. Но из уважения к новому президенту США и его супруге Елизавете все же пришлось уступить.

В итоге чета Радзивилл появилась в списке приглашенных — их записали как «князя с княжной», вот только королева отказалась именовать их таким образом при личной встрече — и она имела на это все основания. Ведь на самом деле Станислав уже давно официально отказался от своих титулов на родине и принял британское подданство. Пусть в светском обществе Радзивиллы считались княжеской парой, но Елизавета II полагалась на обыкновенные факты, игнорируя светские любезности и уступки (а, быть может, просто была недовольна тем, что ей пришлось лицезреть у себя в доме тех, кому она была не рада).

Как известно, для Станислава, который был успешным бизнесменом и одним из самых богатых предпринимателей Англии, его номинальный княжеский титул не был чем-то экстраординарным. Но это не относилось к его супруге. Кэролайн сильно обижалась и расстраивалась, когда окружающие не хотели этого признавать. Можно сказать, это стало ее больным местом (читайте также: Бабушка современной рекламы: как домохозяйка Лидия Пинкхэм построила империю на травах (и стала иконой феминизма)).

Бывшие лондонские друзья Ли рассказывали, что как бы ей ни хотелось, она никак не могла влиться в британское высшее общество. Как говорил один из них: «Она перестаралась, играя в принцессу». Да и сама Кэролайн позже признавалась: «Мне казалось, что я живу бесполезной жизнью — жизнью, которая доставляет мне мало удовольствия. Я не участвовала [в ней]».

По всей видимости, признание общественности и самореализация были ей жизненно необходимы, поэтому Ли решила заняться собственной карьерой. Ее актерский дебют состоялся в чикагской постановке «Филадельфийская история» в 1967 году, а затем она снялась в телеадаптации фильма «Лаура» — к сожалению, ни одна из этих работ не была оценена. Кэролайн нашла оправдания провала: «В случае с „Филадельфийской историей“ мне кажется, что режиссер был глухим, как камень, а в „Лауре“ режиссер был полностью дезорганизован. Критики написали свои отзывы еще до того, как увидели представление».

В чем бы ни состояли истинные причины неудачи, Ли больше не возобновляла попыток проявить себя в актерстве. На фоне этого между Станиславом и Кэролайн нарастало отчуждение. Вместо поддержки мужа она встретила его неодобрение. «Он просто никогда не понимал, — говорила она. — Он всегда считал, что не нужно выставлять себя на публику, если в этом нет необходимости». В 1972 году Ли переехала в Нью-Йорк, а спустя еще два года оформила развод со Станиславом.

Она поселилась в дюкплексе на Пятой авеню, находившемся всего в семи кварталах к югу от дома Джекки Кеннеди, которая к тому времени уже успела дважды стать вдовой и занялась книгоиздательством. Ли, памятуя о роскоши многочисленных особняков и апартаментов, к которой она привыкла в браке со Станиславом, постаралась добавить ее нотки и в свое новое жилище. К тому же ей уже не в первый раз довелось заниматься дизайном интерьера. Гостиную на первом этаже, предназначенную для развлечений, Кэролайн решила оформить в нежно-розовых тонах, верхний же этаж был посвящен воспоминаниям — от портрета Джона Кеннеди у изголовья кровати до многочисленных семейных фотографий, развешанных на стенах коридора.

С возвращением Ли в штаты ее отношения с сестрой в очередной раз переживают ренессанс. Именно тогда (в 1974 году) выходит их совместная автобиографическая книга «Одно особое лето». Джекки даже дополняет ее рисунками своего авторства.

Ли пробует себя в тележурналистике —  1974 году она дебютирует в качестве интервьюера на CBS-TV, а гостями программы «Беседы с Ли Радзивилл» (Conversations With Lee Radziwill) становятся ее старые друзья — Рудольф Нуриев, Джон Гэлбрейт и Глория Стейнем. Однако шоу оказалось не слишком успешным, поэтому телеканал принял решение закрыть его после шести вышедших эпизодов. И тогда Кэролайн начинает профессионально заниматься тем, что ее всегда безумно нравилось — дизайном интерьеров.

«Это то, что мне советовали годами друзья, — говорила она. — И наконец-то я сделала это». Ли арендовала офис у Джона Карла Варнеке, любимого архитектора Кеннеди, и проводила дни и ночи за отслеживанием новинок на рынке мебели и творческими работами совместно с художниками и дизайнерами. «Нужно было рано вставать, чтобы пообщаться с паяльщиками и подрядчиками, — увлеченно говорила о своей работе она. — Но тогда я всегда просыпалась на рассвете, вне зависимости от того, как поздно я ложилась спать» (читайте также: «Золотой час»: в какое время нужно ложиться спать, чтобы быть здоровым и продлить себе жизнь).

Однако постепенно Ли начала понимать, что такой напряженный график и тяжелый труд требуют от нее слишком многих жертв. Помимо недостатка сна она не могла даже соблюдать нормальный график питания. А ведь Кэролайн всегда очень ответственно относилась к своему внешнему виду и рациону, поддерживая вес в 105 фунтов (около 47,5 кг) при росте 167 сантиметров. «Я ем как лошадь — шутила в те времена Ли. — Иногда мне кажется, что у меня рак». Тем не менее тот опыт стал действительно важным этапом в ее жизни: в конце концов она поняла, что ее призвание — создавать и нести в мир красоту.

Кэролайн, у которой стремление к прекрасному было всегда возведено в высшую степень, стремительно вливается в мир моды. То ли он притягивал ее как магнитом, то ли она стала тем самым вдохновляющим элементом, в котором так нуждалась fashion-индустрия, — так или иначе они «нашли друг друга». Ее приглашают на должность главы pr-отдела тогда еще совсем небольшой компании Armani.

Ли рассказывала, что она «была глазами и ушами [руководства], помогала людям понять, что они хотят, а что им не нужно». Помимо этого, она и сама вдохновляла окружающих своим примером — костюмы бренда, которые она носила везде, сидели на ней просто великолепно. Даже для своей третьей свадьбы с режиссером Гербертом Россом в 1988 году она надела наряд от Armani. «Сегодня фигура, подобная Ли, существует в каждом крупном доме моды, но тогда об этом можно было только мечтать, — говорил Армани. — Это было время больших перемен в бизнесе, и она [Кэролайн] сыграла ведущую роль».

И все же, несмотря на успехи на профессиональном поприще, 90-е годы приготовили для Ли множество тяжелых испытаний — в этот период не стало двух ее очень близких людей. В 1994 году умерла ее сестра Жаклин. Кэролайн с трудом переживала утрату. Как рассказывали близкие к ней люди, она постоянно плакала и никак не могла прийти в себя, когда не стало Джекки. Пусть отношения между сестрами переживали свои взлеты и падения, они всегда оставались очень дорогими друг для друга людьми. Позже Ли вспоминала: «Самые нелепые слухи — это то, что мы были соперницами. Мы всегда были исключительно близки. Очень часто проводили время вместе. На самом деле, постоянно». Новый удар обрушился на Кэролайн уже через 5 лет — рак унес жизнь ее сына.

Как бы тяжело ни было Ли, она нашла в себе силы преодолеть это. Она не закрылась от мира и не перестала следить за собой. В 2000-х она все еще принимает активное участие в жизни модной индустрии, а также основывает фонд помощи начинающим режиссерам-документалистам (в память об ушедшем сыне). Она всегда была желанной гостьей на показах мод по всему миру, а в 2013 года даже была включена в список пятидесяти хорошо одетых знаменитостей на протяжении 50-х годов по мнению The Guardian. Но самое восхитительное в Ли было то, что она оставалась безупречной всегда — несмотря на возраст, несмотря на трудности передвижения, несмотря на болезнь Альцгеймера, которой страдала в последние годы. Где бы она ни появилась, ее укладка выглядела идеальной — волосок к волоску, а макияж был умеренным и безукоризненным. Неизменный твидовый жакет, классические брюки и балетки без каблука. И, конечно же, очаровательная улыбка.